Читаешь его биографию, и не верится, что судьба одного человека способна вместить в себя столько событий – из полярных эпох, разных профессиональных ипостасей, жизненных периодов, где нашлось место не только радости, но и горю. Журналист, общественник, наконец, поэт. Его стихи переведены на английский, французский, немецкий, итальянский, испанский, португальский, болгарский, хинди и десятки других языков мира.
У него совершенно особая манера чтения стиха, точнее, вообще никакой манеры. То поэт фехтует рифмами, колко, с болью роняя слова, то вдруг начинает говорить тихо, нараспев, убаюкивая каждую фразу. В стихах его нет и оттенка популярного ныне злого цинизма, издевательства, эпатажа, без чего, порой, увлечь современного читателя уже немыслимо. Стихи его - сплошь искренность, открытость и чуточку наивность.
Недавнее выступление поэта на сцене Ставропольской краевой филармонии стало настоящим праздником для тех, кто обретает смыслы в ином измерении, которое Борис Пастернак называл Царствием Божьим, Осип Мандельштам - теологическим теплом, Александр Блок - музыкой.
Ценители его творчества уловили главное: он один из немногих, кто знает, как жить, и мудростью делится в стихах, каждый из которых - благородный призыв, рука помощи, глоток родниковой воды. Например, это: «Никогда, никогда ни о чем не жалейте…»
Итак, собеседник «Открытой» - лауреат Государственной премии СССР поэт Андрей ДЕМЕНТЬЕВ.
- Андрей Дмитриевич, последнее время вы часто бываете на Ставрополье. Чем край вам так приглянулся?
- Впервые на Ставрополье я оказался в 1955 году и с тех пор бываю здесь регулярно. Не всегда, правда, в Ставрополе, но на Кавказских Минеральных Водах - исправно. Там погиб Лермонтов, которого я бесконечно люблю, там выступал Шаляпин, жил и творил Ярошенко, родился Солженицын…
У меня в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках много друзей среди искусствоведов, историков, археологов, писателей. Я вращаюсь в их чистой, тонизирующей ауре, пью целебную воду, любуюсь старой архитектурой, гуляю по терренкурам. Меня магнитом тянет в эти святые места, мне пишется там легко и уверенно.
- Хорошо, наверное, когда на земле есть место, не омраченное тяготами повседневных забот…
- Хорошо, конечно, но куда ж от этих забот денешься. Этот приезд мой в Ставрополь, например, связан не только с выступлением. Как члену Общественной палаты, мне поступил сигнал о том, что беспричинно пытаются уволить директора краевой филармонии Валентину Викторовну Куникину, человека, отдавшего уйму сил и здоровья своему детищу.
На концертах в Ставрополе я неизменно отмечаю, какая здесь интеллигентная публика, и в этом тоже есть огромная заслуга Валентины Викторовны.
Даже не сомневаюсь, что за всей этой постыдной комбинацией кроются чьи-то нечистые замыслы. Я уже переговорил с министром культуры Александром Алексеевичем Авдеевым. Надеюсь, меня услышит и ваш губернатор.
- Поводов для немедленной реакции губернатора в области культуры хватает. Недавно совсем мы писали, как закатали в бетон и без того скромный пятачок земли вокруг особняка Гориной, в котором распоряжением президента должен быть создан музей Александра Исаевича Солженицына. В окрестностях Пятигорска уничтожили древний курган. В вашем любимом Кисловодске отбирают землю у музея Шаляпина…
- То, что творят с уникальным музеем Федора Шаляпина, - самая откровенная наглость и цинизм, которые демонстрируют общественности не только тугие «кошельки» в попытке разжиться за счет культурного достояния, но и власть, молчаливо взирающая на этот ужас. Раздирают и рвут на части сами символы России, без которых страна превратится в голую пустыню.
Перед отъездом в Москву я непременно встречусь с директором музея Ольгой Васильевной Красниковой, выспрошу у нее все подробности и подумаю, кого подключить к решению конфликта на федеральном уровне.
- Известно, что вас связывают давние дружеские отношения с нашим земляком Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Часто видитесь?
- Недавно был у него на 80-летии - не в Лондоне, а в Москве, и еще раз отметил, сколько в нем душевной чистоты и человечности, что для политика его масштаба невероятная редкость.
- И все же он политик, и правила игры выбирать не волен.
- Политик, но изнутри насквозь интеллигент. В этом я убедился, когда работал еще в знаменитой «Юности». В начале 1970-х Борис Полевой, тогда главный редактор, пригласил меня стать его замом. А потом уже я двенадцать лет занимал должность главного.
С Михаилом Сергеевичем мы общались тогда особенно много, и доподлинно знаю: мужское слово для него не пустой звон. Хотя критиковать его, конечно, есть за что.
- Как думаете, почему Горбачев, заслуги которого признаны во всем мире, до сих пор не стал почетным гражданином Ставрополя, отдав городу много лет, где, возможно, и вызревали мысли о перестройке?
- Относиться к Горбачеву можно по-разному, но надо признать и то, что он вошел в историю международных отношений с огромным знаком плюс, он - яркая личность, явление нашей жизни. А почему нет его бюста на Аллее почетных граждан?.. Об этом лучше спросить его земляков.
Сам я уроженец Твери и шестой год возглавляю Ассоциацию тверских землячеств, насчитывающую за рубежом дюжину филиалов. Многим талантливым выходцам из губернии мы установили памятные доски и бюсты, с размахом проводим Дни тверской книги, чтим и прославляем нашу малую родину, напоминая о славных ее сыновьях, ведь они - наше духовное богатство.
В людских отношениях - наша сила и связь времен. Если превратимся в манкуртов (в романе Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» - пленник, бездушное рабское создание, ничего не помнящее из предыдущей жизни - Ред.), Россия развалится.
- Редактируя «Юность», вы имели редкую возможность влиять на умы соотечественников, прежде всего молодежи. Что главное в этом деле?
- На редакторской работе я практически не писал стихов, на это просто не оставалось времени. Но я искренне переживал и радовался за тех, кто у меня печатался, будто бы это мои собственные стихи, рассказы, повести.
Кто помнит «Юность» советской эпохи, тот знает: сегодня твое имя появляется в журнале, завтра - ты знаменитость. Очередь из молодых авторов стояла немалая, а моя высокая миссия в том и состояла, чтобы всем им помочь - обрести веру в себя, в свой талант, выйти в большое плавание. И ничего бы не вышло, если бы я сам не верил в своих авторов, завидовал им или, упаси Бог, старался одних продвинуть, а других осадить, принизить!
Я знаю, как для любого начинающего художника важны своевременные слова поддержки и одобрения. Ни в жизнь не забуду, как меня вдохновляли и окрыляли наши поэты-фронтовики Александр Твардовский, Константин Симонов, Алексей Сурков, Михаил Луконин, Сергей Наровчатов…
- Евгений Евтушенко как-то сказал, что молодые поэты, если они хотят быть самостоятельными голосами в России, должны понять: профессиональное мастерство неотделимо от гражданской совести. Как думаете, чем были продиктованы эти слова?
- О молодежи много говорят плохого: мол, идеологически и морально разболтанная, работать не хочет, кумиры не те у нее. Так это или нет - вопрос отдельный, но призыв Евтушенко, думаю, продиктован тем, что будущее зависит от молодых.
Звучит, может, не ново, однако задуматься стоит всем, кто мечтает стать профессиональным журналистом, врачом, адвокатом, кем угодно.
- Десять последних советских лет вы занимали пост секретаря Правления Союза писателей СССР… В чем роль творческих организаций в нашу эпоху отшельничества, внутреннего обособления?
- Перестройка не только ведь привнесла в нашу жизнь созидательное начало, но много разрушила и хорошего.
Раньше была одна писательская организация, которая культивировала творчество, помогала, брала на себя множество самых разных обязанностей, но главное - открывала молодых авторов. Ныне в стране таких организаций пять, только напечататься новичку практически невозможно.
Отворить молодым дверь в литературу - в этом, на мой взгляд, и состоит главная задача писательских союзов. Более того, это должно быть поставлено на поток, ведь речь идет не только о самореализации молодежи, а о духовности нации в целом!
Не создадим условий для творчества в своей стране - этими условиями наших детей и внуков обеспечат за границей.
- В середине 1990-х вас назначили на должность директора ближневосточного представительства РТР, но спустя пять лет безупречной работы неожиданно отозвали. Уже в середине 2000-х вы успешно вели программу «Народ хочет знать» на канале ТВ-Центр. Вас отстранили от эфира, а потом и вовсе вывели за штат, хотя замену не могли найти года два. Чем же так провинились вы перед руководством, Андрей Дмитриевич?
- Причиной конфликта послужили мои стихи и критика чиновников. Такие конфликты для журналиста, имеющего свою позицию, неизбежны в любую эпоху, пусть и самую либеральную. А без собственной позиции в журналистике вообще делать нечего.
Всё суета… И клевета, и зависть.
И неудачи в собственной судьбе.
Лишь одного я вечно опасаюсь…
При всех властях не изменять себе!
- Журналистике, в известном смысле, требующей холодного расчета и актерства, вы посвятили многие десятилетия. Сложно было сочетать работу на телевидении и радио с поэзией, ее романтикой, нежными образами?
- По профессии я журналист, потому и по сей день делюсь в своем блоге мыслями о резонансных событиях. А поэт во мне - это то, что дал Бог. И никакого конфликта этих двух ипостасей единого целого. Напротив, журналистика помогает быть тверже в поэзии, брать новые темы.
- Критики справедливо отмечали, что своеобразие и успех ваших «Виражей времени» на радио России обусловлены тем, что это не монолог героев, а разговор на равных. В гостях у вас побывали Кобзон, Глазунов, Плисецкая, Вознесенский, Церетели, Алферов, Евтушенко, Сличенко... Встречи эти преподнесли слушателям немало интересных открытий - новые страны, коллизии эпох, оттенки человеческой души... Чем можно удивить вас, человека невероятно всеохватной биографии?
- Я и впрямь уже долго живу, чтобы менять собственные представления о человеке. И, тем не менее, каждая встреча - это открытие. Можете представить себе, сколько их подарила судьба мне за то десятилетие, что идет передача?!
Сколько я узнал от Светланы Савицкой о жизни на орбите и на земле; от физика, Нобелевского лауреата Жореса Алферова - о его работе над быстрыми и микроэлектронными компонентами; от доктора Леонида Рошаля - о детской хирургии и судьбах его пациентов…
Встречи с такими людьми не просто утоляют любопытство, но помогают переосмысливать себя. Они помогают писать.
- Вы обладатель орденов «За заслуги перед Отечеством», Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», серебряной медали ВДНХ СССР, высшей награды Российского фонда мира - золотой медали. И это лишь скромная часть вашего послужного списка. Есть особенно дорогие, памятные награды?
- По-настоящему дороги мне литературные премии - Пушкинская, Лермонтовская, Бунинская, свидетельствующие не столько о признании заслуг (лучшее признание - это интерес читателей), сколько о том, что труд мой как бы осенен именами классиков, жизненный и творческий путь мой пересекается с путями великих творцов и граждан нашей страны.
- Было время, когда поэты собирали целые стадионы. Почему это невозможно сейчас?
- В иные времена живем. Но справедливо и то, что во все времена поэзия была той силой, на которой держится мир.
За последние полгода с выступлениями я побывал в Кемерово, Риге, Санкт-Петербурге, Баку, теперь в Ставрополе. И знаете, что обнадеживает? В залах полно молодых лиц, чистых, горящих взглядов! Этот вот факт и заставляет меня ездить по свету, читать стихи, протягивая руку всем, кто не хочет барахтаться в трехмерном пространстве, довольствуясь телевизионной пошлостью.
- Журналистом вы долго работали за рубежом. Ностальгия мучила?
- Так получалось, что каждые два-три месяца я бывал дома, на родине, от которой и не отделял себя никогда. Да и работа закручивала настолько, что не успевал скучать.
Россия - это единственное, чему я никогда не изменю.
- Андрей Дементьев - журналист, поэт, общественный деятель. Хотелось когда-нибудь получить рабочую специальность? Есть внутренняя зависть к тем, кто своими руками печет хлеб, вытачивает на станке деталь?..
- Зависти нет, я человек, вообще лишенный зависти. Но есть огромное уважение ко всем, кто умеет творить, хотя моя жизнь прошла среди книг. В них я влюбился с детства, меня захватывал сам процесс чтения и сочинительства.
При этом я не замыкался в себе, открыто шел на встречу с читателем, будь это комбайнер или токарь, не боясь, что стихи мои могут быть непонятны или далеки по мироощущению. Откровенный диалог с читателем нужен для того, чтобы сохранить самого себя, не поддаться иллюзиям, не свернуть с предначертанного судьбою пути.
- Вы как-то заметили, что можно ругать советскую власть, но тогда все же мы были добрее: зависти не было, подлости, внуки не убивали дедов из-за квартир и денег, детей не насиловали, родителей почитали. А почему? Всех нас сплотила одна беда - Священная война. Очень трагичный диагноз. Есть что-то иное, что способно вдохновить нацию, придать ей силы?
- У меня есть строки, которые так и называются - «Русские люди разобщены»:
…Стих в нас азарт справедливой борьбы,
Каждый живет лишь своею бедой.
Не потому ль мы во власти судьбы,
А не судьба в нашей власти крутой?
Думаете, люди по всей стране вышли на Болотную площадь, что недовольны результатами выборов? Черта с два! Замучила несправедливость и скотское отношение к себе со стороны властей. Не приведи Господь, чтобы нас еще раз сплотила война, но мы, великая нация, начинаем суетливо мельтешить!
И культура, пожалуй, единственный стержень, вокруг которого нам надо объединяться. Других рецептов я не знаю.
- Вот позиция Пастернака: «Мне борьба мешала быть поэтом...» А это Маяковский: «Песни мне мешали быть бойцом...» Вам какая позиция ближе?
- Мне ближе такая: песни помогают быть бойцом! А бойцовские качества нужны, чтобы жизнь была лучше. Не свои интересы отстаиваю и всех не облагодетельствую, но не могу мириться, что одни в Куршевеле на лыжах с брильянтами катаются, а другим денег на тарелку каши не хватает. Человек рожден для счастья, но за него надо бороться.
- Тогда скажите, человек - это звучит гордо или горько?
- С одной стороны, мужество, талант, красота, с другой - щемящая безысходность, безутешность, нищета. И гордо, и горько одновременно.
И не в том ли счастье, чтобы избавлять от этой горечи?
Беседовал
Олег ПАРФЁНОВ
Версия для печати
Добавить комментарий