Вы не дали погибнуть истории Града Креста

У каждого города должен быть свой летописец, свой Нестор.

Для Ставрополя таким надёжным и верным хранителем истории стал Герман Алексеевич Беликов - краевед, патриот, гражданин. И каждый из них - город и человек - благодарны друг другу за то, что судьба связала их. 85 лет дружбы - немалый срок.

За примерное поведение - книга в подарок

Самая старая фотография датирована 1913 годом, последним спокойным годом в России. Подданные большой и сильной империи строили планы, уверенно смотря в будущее. Это уверенность и оптимизм читаются в лицах всех членов большой семьи Максима Никифоровича Беликова.

Трое его сыновей стали каменщиками, построив не одно здание в губернском Ставрополе, только Алексей, отец Германа Беликова, прошел обучение у немецкого мастера, занимавшегося настенной росписью городских особняков.

Революция, а затем гражданская развела братьев по разным лагерям. Трое встали под красные знамена, и только Алексей поступил в Добровольческую армию Деникина. Но, оказавшись в плену,  тоже стал красным. Это и определило всю дальнейшую судьбу.

В архивах Герман Алексеевич отыскал хорошо сохранившийся проект дедовского дома на Новом форштадте за подписью архитектора М. Бржезицкого. Позднее, работая над историей старого города, собрал уникальный материал о ставропольских архитекторах вплоть до нового, постсоветского времени. Фотографии многих из тех людей, увы, не сохранились, но построенные ими дома как памятники своим создателям стоят до сих пор.

Вот ничем, на первый взгляд, не примечательный снимок: Герман Беликов, уже доцент пединститута, на фоне покосившейся белой мазаной хатки. Этот сарайчик во дворе бывшего шестиклассного начального училища, а затем седьмой школы по проспекту Сталина, стал первой «квартирой» молодой четы - Алексея Максимовича и Елизаветы Яковлевны. Здесь в голодном 1933-м родился Герман Беликов.

По соседству с фотографией вырезка из «Орджоникидзевской правды» за 3 сентября 1940 года. С пожелтевшей газетной страницы в будущее с любопытством заглядывают первоклашки четвертой школы. Учитель Мария Михайловна Изумрудова, о чем  гласит подпись к снимку, «выявляет числовые представления» детей.

Среди детей и Герман Беликов. Познаниями в арифметике, признается, в первом классе он не блеснул, но за примерное поведение получил в подарок «Волшебника изумрудного города».

Воздух пропитан был духом соревновательности

В четвертой школе учителем истории начинал работать Алексей Максимович Беликов - вот он на прогулке в окружении учеников. Все окрестности исходили пешком - на школу из транспортных средств была одна лошадь и только для доставки дров.

После войны вел краеведческий кружок, выпускал рукописный журнал «Наш край» - у белых, а потом у красных Алексей Максимович служил писарем и почерк имел идеальный. Среди его юных воспитанников были Николай Будников и Вадим Чернов. Один стал главным художником Ставропольского книжного издательства, другой известным писателем.

Именно Алексей Максимович привил сыну любовь к краеведению. Ходили слухи, что отец якобы оставил Герману Беликову какую-то таинственную тетрадку, из которой тот потом черпал сведения о старом городе. Эта тетрадка тоже хранится в альбоме среди старых снимков, но ничего таинственного в ней нет - полсотни рукописных страниц самых общих сведений о крае, которые сегодня можно найти в любой книжке о Ставрополье.

Уникальная фотография - на фоне здания средней школы №4 запечатлен ее директор Петр Григорьевич Токарев.

«Закончился 1941 год, запомнившимся событием для нас, мальчишек и девчонок, стали проводы нашего директора на фронт, - рассказывает Герман Алексеевич. - Однажды во главе кавалерийской части, поравнявшейся со школой, мы увидели нашего любимого Петра Григорьевича. Он был в полушубке, перетянутый ремнями и увешанный оружием.

Когда въехал на школьный двор, что тут началось! Всюду восторженные возгласы, улыбки, откуда-то появились живые цветы. Старшеклассники оттеснили нас, мелюзгу, и о чем-то говорили с директором. Наконец Петр Григорьевич развернул коня и рысью помчался за уходящей колонной…»

Петр Токарев вернулся с войны, имея множество наград и незаживающие раны. Четвертая школа к тому времени лежала в руинах от попавшей в нее фугасной бомбы. Ученики и педагоги, кто уцелел, разошлись по училищам, заводам, фабрикам.

Радостью всех без исключения мальчишек был футбол. Без устали гоняли тряпичные мячи, иногда «настоящие» - чиненые-перечиненые покрышки и такие же клееные-переклееные камеры. Своими классными футболистами гордились больше, чем отличниками, не пропускали ни одной игры «Динамо», «Спартака» и «Трудовых резервов».

Фотография 1947 года: игроки московского и ставропольского «Динамо». Боги!

«В образовании и спорте были настоящие личности, - размышляет Герман Алексеевич. - Подростки это чувствовали, сам воздух пропитан был духом соревновательности, и мы жадно впитывали его. В учебе я не отличался успехами, но имел больше двадцати спортивных разрядов.

Учителя задавали нам ориентиры, а мы любили и уважали наших наставников, верили им и шли за ними как в бой. Да, все маршировали строем, время было такое. Но смело брали вершины в спорте, творчестве, науках».

Герман Беликов на фоне картины Владимира Грибачёва «Старый Ставрополь».

В людях ценились доброта и отзывчивость

В 1952-м Герман Беликов стал студентом Ставропольского пединститута. Начиналась совершенно новая жизнь.

Любовь к географическому познанию края привил Владимир Георгиевич Гниловской. Мало кто знает, но с годами Гниловской все больше обращался к истории, публикуясь в факультетских сборниках и в «Материалах по изучению Ставропольского края». Увидели свет его книги - «Экскурсии по Ставрополью», «Два века» и «Ставрополь в старых планах».

Александр Кузьмич Серебряков, читавший курс геологии и землеведения, увлек страстью к путешествиям. Его студенты исколесили окрестности Ставрополя и Кавказских Минеральных Вод, Крым, все Черноморское побережье, не раз бывали в Теберде и Домбае, тогда почти еще не знакомым туристам, штурмовали Клухорский перевал, на плотах сплавлялись по Кубани и Егорлыку…

Другого такого снимка ни в музеях, ни в частных коллекциях нет точно: географ Владимир Гниловской, геолог Александр Серебряков и гидролог Александр Щитов. Верховья Кубани. 1950 год. Все трое - имена в ставропольской науке.

Студенты и преподаватели жили единой и дружной семьей. Гордились званием географа, защищали честь родного факультета везде и всюду, а гимном считали песню «Глобус» на слова Михаила Львовского.

Глобус крутится, вертится,

Словно шар голубой…

Что получил Герман Беликов от тех скитаний, восхождений, ночных костров, переправ через бурлящие реки в дождь и метели, ночевок в хижинах лесорубов? Новых друзей из разных уголков страны. Но главное - туристическая тропа вывела его на дорогу краеведения.

В 1956-м с дипломом учителя географии случайно узнал, что Виргиния Владимировна Савельева, преподаватель туризма и краеведения Дома пионеров, создает в городе детскую экскурсионную станцию. Этот шанс Беликов не упустил,  с головой окунувшись в родную стихию.

За семнадцать лет работы в Доме пионеров исколесил со своими кружковцами не только равнинное Ставрополье, но и весь Кавказ. Неслучайно большую часть альбомов как раз и занимают походные, туристские, альпинистские фотоснимки.

Позднее эти незабываемые путешествия продолжались во время работы в Ставропольском пединституте, а их география только ширилась - Самарканд и Бухара с их шумными базарами и древними кривыми улочками, горные перевалы Копетдага и Тянь-Шаня, пески Каракума и Кызылкума…

«Гордые, бунтарские, романтичные шестидесятые! О том времени почему-то принято вспоминать в серых тонах: скромно одевались, за рубеж не выезжали, по телевизору одна программа…

Но та жизнь на поверку была красочнее и интереснее, в ней все кипело и бурлило! Мы ставили цели и добивались их, а в людях больше всего ценились доброта и отзывчивость», - эти слова Беликова, пожалуй, могли бы стать девизом всего поколения 60-х.

Оттачивать перо Герман Беликов начал в публикациях небольших заметок по туризму. Раздобыл пишущую машинку «Москва», с энтузиазмом принялся набрасывать зарисовки о походах с юными краеведами. А в 1963-м небывалым по нынешним меркам 30-тысячным тиражом в свет вышла первая его книга «Мои друзья и зеленый рюкзак».

Следующая книга «Занимательное путешествие», идею которой подсказал необыкновенный выдумщик краеведческих дел Борис Голубев, вышла тиражом уже в 50 тысяч.

Дела мрачных спецхранов обрели жизнь

Один из снимков запечатлел рабочие будни читального зала краевого госархива. На первом плане Николай Судавцов и Герман Беликов, взявшийся за изучение дореволюционного Ставрополя, о котором много слышал от отца, мамы и тетушек.

Итогом долгих поисков и кропотливой работы стал двухтомник «Облик старого Ставрополя». За всю историю города такой полной и увлекательной книги о нем никто еще не писал. Одних фотографий более полутора тысяч!

Двухтомник вместил  в себя сведения о развитии города от уездного центра до губернской столицы, его военную, административную, торговую, промышленную, духовную, культурную историю.

А для автора книга стала настоящим испытанием, потребовав от него неимоверной концентрации не только творческих и душевных сил, но и физических - в самый разгар работы Герман Алексеевич перенес две сложнейшие хирургические операции. После пережитого за письменным столом мог проводить едва два-три часа в день. Но книга, как и планировалось, вышла в срок - к 230-летию Ставрополя, став для горожан лучшим подарком.

«Господь дал вам замечательный талант исследователя, - вдумчивого, кропотливого, серьезного, - в поздравительном адресе писал Герману Беликову его крестный отец митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон. - Вы не дали погибнуть истории града Креста.

Именно ваш самоотверженный и целожизненный труд ученого-энтузиаста восстановил более чем двухвековую историю нашего прекрасного города: древние названия улиц и площадей, многочисленных храмов, историю их строительства и безжалостного уничтожения…

Все, что извлечено вами из пыльных спецхранов, стало общим драгоценным достоянием».

Позднее судьба сведет Беликова с пятигорским писателем Леонидом Николаевичем Польским, который станет для него главным авторитетом в историческом краеведении. Встреча их и впрямь не была случайной. На каждого  свыше была возложена одна общая миссия - сохранение истории.

Когда румынское оккупационное командование в 1942 году решило избавиться от складированных в Андреевском храме архивных дел Ставропольской губернии для проведения богослужений, Польский, не раздумывая, пошел просить помощи у бургомистра. Так были спасены бесценные документы по истории Кавказа и казачества.

Герман Беликов первый в крае предпринял попытку вернуть людям их истинную историю. Возможно, сделал это преждевременно, ведь невидимая линия гражданского противостояния через все российское общество пролегает и сегодня.

Но по-иному не мог. Цена, заплаченная за социальный эксперимент, оказалась чудовищной - миллионы загубленных душ и покалеченных судеб, невосполнимый провал в развитии государства, удар по единству нации.

Воспоминания, как зеркало ушедшей эпохи

В начале 1990-х Герман Беликов увлекся историей Великой Отечественной. Несмотря на то, что повсеместно выходили еще труды «красных» профессоров, а самому ему дурман большевистской идеологии по-прежнему кружил голову, новая тема захватила. Чем больше изучал документов, тем больше открывал «неизвестный» Ставрополь.

«Я буквально прозревал, видя ложь и фальсификацию советских изданий, искажающих историю города и края, когда преступления причисляли к подвигам, а палачей делали героями, - говорит Герман Алексеевич. - Это стало настоящим переломом в моей жизни. Но говорить правду было опасно».

В 1998-м у Беликова вышла в свет книга «Оккупация Ставрополя», ставшая первой и на сегодняшний день единственной по истории города, в которой нет разделения на «своих» и «врагов», на честных советских граждан и пособников оккупантам.

Предложенная читателю картина оккупации города несет в себе новое осмысление его истории. Но что, может быть, самое важное - осмысление себя в этой истории. Оставаться в мире шаблонов и штампов, значит, довольствоваться самообманом.

В борьбу за историческую правду Беликов ввязался не с бухты-барахты. Копать вглубь вынудила многослойная, почти несмываемая фальшь, в которую плотно укатали жизнь целых поколений. Так, потребность объективно разобраться в действительности, вывести из тени множественные перипетии нашего бытия вылилась в рукопись о преступлениях большевиков против собственного народа.

Автор, переживший оккупацию  девятилетним подростком и потом много занимавшийся исследованием этого периода, не навязывает своего понимания прошлого. Задача состояла в том, чтобы помочь читателю оглянуться назад и постараться разглядеть себя в хаосе судеб и обстоятельств военного времени, пройти вместе с героями книги испытания, выпавшие на их долю, и спросить самого себя, а как бы ты поступил на их месте.

Труд вобрал в себя воспоминания десятков людей, с кем Герман Беликов встречался и переписывался на протяжении многих лет. Эти рассказы, как зеркало ушедшей эпохи, и сделали книгу такой, какая есть сама история - неоднозначной, противоречивой, не всегда располагающей ответами на сложные вопросы.

На одном из снимков автор книги и Анатолий Бурмистров, сын легендарного подводника, на порожках кинотеатра «Октябрь». Рядом большая, в человеческий рост, афиша: «Презентация книги Германа Беликова «Оккупация Ставрополя».

Зал набился битком. Никого на презентацию для массовки не загоняли. Без курьеза, правда, не обошлось. Товарищ в штатском сурово предупредил организаторов, что «книга неоднозначная и с похвалами торопиться не стоит».

«Оккупация Ставрополя» переиздавалась еще дважды.

Наперекор лжи и фальсификациям

В борьбу за историческую правду Беликов ввязался не с бухты-барахты. Копать вглубь вынудила многослойная, почти несмываемая фальшь, в которую плотно укатали жизнь целых поколений. Так, потребность объективно разобраться в действительности, вывести из тени множественные перипетии нашего бытия вылилась в рукопись о преступлениях большевиков против собственного народа.

Автор исследовал период большевистского террора в Ставрополе через общую ситуацию в стране, начиная с 1917 и заканчивая 1953 годом, когда были предприняты первые попытки либерализации советского общества. Именно на этот период пришелся пик большевистского ига, отголоски которого мы испытываем на себе до сих пор.

Проявляется это слишком во многом. В отсутствии честных выборов, в продажном правосудии, в ложном коллективизме, когда никто ни за что не отвечает, в безудержной коррупции, дефиците нравственности, человечности, духовности, в засилье непрофессионалов, нереализованности людей ищущих, в насаждении психологии покорных, безмолвных рабов, в отсутствии желания трудиться на благо родины…

Собирать материал и писать правду о ставропольской голгофе было делом невероятно сложным и небезопасным. Потребовались годы, прежде чем на страницах местных газет и журналов появились осторожные публикации о казалось бы навсегда канувших в вечность событиях борьбы за «счастливое завтра».

С одной стороны, благодарность читателей авторам и редакции, а с другой - ненависть и отборная брань… при гробовом молчании ученых мужей. Магическая власть «красного пояса» оказалась сильнее стремления следовать закону исторической правды.

Только жизнь не остановить. То, что тщательно скрывалось от поколений, рано или поздно должно было выйти на поверхность. И оно выходило, пусть в малых дозах, пусть в усеченном виде - не с целью обличения прошлого, а в желании возбудить умы, заставить задуматься, возможно, даже покаяться.

Беликов осмелился пересмотреть историю Ставрополя - поступок и по нынешним временам требующий большого гражданского и человеческого мужества. Рисковал многим - работой, душевным уютом, здоровьем.

Встал вопрос об издании. За помощью Беликов обратился к Александру Исаевичу Солженицыну. Ответ последовал обнадеживающий, началась работа по редактированию, но в августе 2008-го пришло известие о смерти Солженицына. Казалось, надеяться больше не на что. Но тут случилось чудо - нашелся человек, который под издание книги взял кредит.

Так, в 2009 году свет увидел труд, поражающий своей убийственной правдой - «Безумие по имя утопии, или Ставропольская голгофа». Труд, основанный на бесстрастных документах и свидетельствах очевидцев, наполненных болью, слезами и отчаянием земляков, мятущихся в поисках истины и справедливости, ошибавшихся, оступавшихся, но себе не изменивших.

Книга вместила в себя около шестисот документальных источников - воспоминаний, архивных документов, газетных статей, исследований советских и современных историков, эмигрантскую прозу. Это огромная доказательная база и есть тот багаж, который делает книгу неуязвимой в своей объективности и беспристрастности. В этом ее сила и одно из главных достоинств.

Когда вышла книга, в адрес автора посыпались обвинения и неприкрытые угрозы. Может показаться смешным, но по городу Беликов ходил с отверткой в кармане - на тот случай, если «патриотически» настроенные придурки вздумают поквитаться за «искажение» советского прошлого.

Герман Беликов первый в крае предпринял попытку вернуть людям их истинную историю. Возможно, сделал это преждевременно, ведь невидимая линия гражданского противостояния через все российское общество пролегает и сегодня.

Но по-иному не мог. Цена, заплаченная за социальный эксперимент, оказалась чудовищной - миллионы загубленных душ и покалеченных судеб, невосполнимый провал в развитии государства, удар по единству нации.

Последнее издание «Ставропольской голгофы» вышло в 2015 году. Книга разошлась мгновенно, став библиографической редкостью.

Долгий и тернистый путь к правде

В свои 85 краевед работает упорнее, чем многие его молодые и пышущие здоровьем коллеги.

Недавно закончил книгу под рабочим названием «Ставрополь, это мы, твои сыновья и дочери» - цикл очерков о людях разных эпох, судеб, профессий, разных взглядов на прошлое, но оставивших в истории города свой добрый след. Всех их объединяет любовь к Ставрополю, на благо которого они трудились, созидали и верили в его прекрасное будущее.

Пока книга готовится к изданию, Герман Алексеевич работает над ее продолжением. Только что написал главы о герое Советского Союза Иване Бурмистрове, энтомологе Николае Лучнике, докторе Адольфе Дорште.

Автор сам в ряду тех, о ком он говорит с благодарностью и любовью.

…Старые фотоальбомы. В мелькании лиц и судеб ловишь себя на мысли, что каждый из этих снимков случаен - сколько их не появилось на свет, потому что рядом не оказалось фотографа? Но в выборе жизненного пути случайностей не бывает, так же как случайной не может быть книга, ставшая частью души ее автора.

«Пишите правду и ничего, кроме правды - без нее не может быть истории, - в этих словах Германа Беликова звучит напутствие всем, кто связал себя с изучением прошлого. - Ложь разлагает и развращает. Звания, награды, титулы - все преходящее, истина только в правде».

В школьные годы Герман Беликов, «уверенный троечник», мечтал о золотой медали. Хотя бы о бронзовой! Медаль не дали, а бронзовый бюст на Аллее почетных граждан заслужил. Остановится, бывает, у бюста:

«Привет, старина! Что молчишь?.. - а годы в памяти мелькают, как птицы! - Зазнался, забронзовел… Нет хуже, когда бронзовеют при жизни. Ну, раз молчишь, бывай. А я в библиотеку - над новой книгой работаю».