"Я любовь прохлопал"

Съёмочная группа представила в Ставрополе мелодраму «Тридцать седьмой роман»

На прошлой неделе в кинотеатре «Октябрь» состоялась премьера новой отечественной мелодрамы «Тридцать седьмой роман».
Картину представляли члены съемочной группы – режиссер Григор Гярдушян, руководитель творческого объединения «Экран» и исполнительница роли второго плана Марина Орлова.
Фильм рассказывает о жизни модного столичного писателя-детективщика Григория Ветлугина (его играет Владимир Зайцев). Он сочинил 36 романов, а новый никак не пишется – проблемы в семье, творческое пике, кризис среднего возраста. «Видимо, Бог отвернулся от меня», – грустно заключает писатель в первых же кадрах.
Кстати, столичная писательская тусовка выписана в фильме сочными карикатурными мазками. «Мало трупов! Никак не меньше 20 трупов надо! Смачную постельную сцену давай. И пыточки, пыточки!» – напутствуют Ветлугина в издательстве.
Тот сам себе ставит диагноз: «Настоящие чувства – не мой жанр. За любовь не платят…» - и ищет вдохновения в интрижках с юными поклонницами.
Однажды Ветлугин отправляется на встречу с читателями в богом забытый городок Огарков в дальнем Подмосковье. Время здесь словно замерло в позднем совке. Из каждого утюга гнусавит древний блатняк: «Опа-опа, я любовь прохлопал». Встреченная писателем огарковская девица (ее играет Марина Орлова), готовая лечь под любого приезжего из столицы, безнадежно констатирует: «В нашем красивом городе, кроме водки и пива, ничего не купить». Тоже едкая карикатура на провинцию.
Тем обиднее лично для меня прозвучали слова режиссера Гярдушяна на финальной творческой встрече: мол, если бы он раньше побывал в Ставрополе, то прототипом Огаркова стал бы наш город. Право, сомнительная радость для ставропольцев.
Дальше сюжет фильма теряет карикатурность и приобретает черты типичной мелодрамы с легким налетом мистицизма. Ветлугин встречает в Огаркове экскурсовода Анну (ее роль вдохновенно исполнила Наталия Антонова), без ума влюбляется, уже готов бросить семью… Это и есть тридцать седьмой роман Ветлугина.
Но писателя все время мучают видения об убийстве с участием любимой. И вдруг Анну обвиняют в реальном убийстве сожителя-таксиста. Оказывается, ее подставили местные застройщики, желающие заполучить принадлежащий Анне старинный особняк, чтобы возвести на его месте торгово-развлекательный комплекс.
Ветлугин особо не мучается выбором между богемной Москвой и унылой провинцией  – его приглашают в Голливуд, он катается по Анталии и Кипру, кутит с девицами…
И тут жизнь его переворачивает еще одно мистическое видение. На пляже к Ветлугину подходит девочка-мулатка и с нагловатым прищуром выдает: «Ты несчастливый. Тебя никто не любит». И Ветлугин вдруг осознает, что жил неправильно.
На фоне тупых блокбастеров, которые натужно учится штамповать отечественный кинопром, «Тридцать седьмой роман» – настоящий вдох свежего воздуха. Конечно, на мой взгляд, не без недостатков: местами сценарий поражает детской наивностью, да и Зайцев в главной роли тоже порой переигрывает, рисуя образ московского озорного гуляки.
Хотя, спору нет, роль он исполнил отлично – Гярдушян на творческой встрече в «Октябре» рассказал, что даже не проводил кастинг, сразу утвердив Зайцева, которого считает одним из лучших современных актеров.
А еще Гярдушян много рассуждал о современном российском кино. По его словам, каждый год в стране снимается более сотни фильмов, но в широкий прокат выходят единицы. Причина – даже талантливые режиссеры разучились чувствовать зрителя. В пример привел последний фильм Алексея Балабанова «Кочегар» – мучительное исследование природы насилия (кстати, получивший приз «Золотой слон» как лучшая картина России 2010 года).
«Фильм сделан очень талантливым режиссером, но кто же будет его смотреть на широком экране?» – недоумевал Гярдушян, намекая на «чернушность» сюжета.
Увы, он прав: в России пропасть между фестивальным арт-хаусом и чисто коммерческим кино. И, кстати, Гярдушян не бесталанно пытается ее восполнить, снимая и продюсируя легкое (но не легковесное) кино разных жанров. Жаль только, что зритель, вдоволь наевшийся отечественной «чернухи» и китча, уже не воспринимает любое made in Russia. Недаром на премьере «Тридцать седьмого романа» в «Октябре» было от силы полсотни человек…

"Раз мы в Ставрополе – значит, лучшие"

После премьеры журналист «Открытой» задал несколько вопросов актрисе Марине Орловой (на фото). Родилась она в Пятигорске, училась в музыкальной и эстрадно-джазовой школах, играла в пятигорской команде КВН, выиграла конкурсы «Мисс КВН» и «Мисс «Русское радио».
Окончив Щукинское училище, нарасхват в сериалах и кинофильмах, играет в театре, пишет песни и поет. В фильме «Тридцать седьмой роман» ей досталась роль второго плана - продавщицы из книжного магазина Леночки, которая готова переспать с московским писателем, а получив от него отказ, с горя напивается.

– Вы ничего не подумайте, я в жизни совсем не такая, как в этом фильме. (Смеется.) Кстати, я там по сценарию должна прямо из бутылки пить водку. Конечно, налили мне обычную воду. А вся съемочная группа подзадоривала: выпей по-настоящему, чтоб достовернее было. Но я на работе не пью!
Моя героиня Леночка - это юмористическое собрание всех женских печалей. Это глубокое отчаяние провинциальной девушки, мечтающей устроить свою жизнь.
– Много уже городов объездили с вашим фильмом?
– Много. Правда, в разные места приезжают разные члены съемочной группы. Я когда узнала, что едем в Ставрополь, сразу запросилась. У меня с городом связаны особые воспоминания.
Когда я была маленькой и занималась пением, победителей разных конкурсов из Пятигорска возили в Ставрополь. И сейчас, когда  ехала сюда – уже не из Пятигорска, а из Москвы, – в голове была мысль: раз будем в Ставрополе, значит, мы лучшие.
– Давно здесь не бывали?
– Лет 12, наверное. Мы прилетели сюда утром, и была возможность погулять по Ставрополю, всё посмотреть. Город, конечно, очень изменился – стал более современным, быстрым, но при этом и исторический облик сохранился. 
– Вы снимаетесь в основном в сериалах. Почему вас редко увидишь в полном метре?
– С чего взяли, что редко?! На моем счету около 30 ролей, из них 18 - главные. Я снималась в Голливуде, во Франции, с Джеки Чаном в Китае, работала с Эмиром Кустурицей, с Гораном Бреговичем.
Только за последнее время несколько отечественных фильмов вышло, где я играю: «Охламон», «Женщина-зима», «Асса-2», «Сваха». Даже у Станислава Сергеевича Говорухина снималась, в «Пассажирке». Просто эти фильмы в широкий прокат не выходили, некоторые показывали по ТВ. Это то, о чем только что Григор Карапетович говорил: российское кино российский зритель не знает.
–  Некоторые именитые актеры, особенно советской школы, считают, что сериалы – это заведомый примитив, и отказываются в них сниматься...
– Ну и зря! Не понимаю такой позиции. Как еще актер сегодня может добиться, чтобы его узнала молодая аудитория? Съемки в сериалах – это не обязательно хорошие деньги, но в любом случае медийность, чего сейчас многим артистам именно советской школы не хватает.
Хотя, конечно, и сериалы бывают разные. Одно дело – короткие телефильмы по 8-10 серий, а другое – мелодрамы на 400-500 серий, когда уже забываешь, с чего все начиналось.
– Вас ведь, кстати, прославила именно такая «мыльная» сага – «Родные люди», где вы в главной роли.
– Ой, знаете, с «Родными людьми» вообще вышла забавная история! Сначала там должно было быть 36 серий. А после того, как президент   Медведев сказал, что «Родные люди» - любимый сериал его мамы, сценарий сразу расписали на двести серий.
Кстати, мне еще предлагали сняться в главной роли в «Обручальном кольце», точно заработала бы на новую квартиру. В Париже. (Смеется.) Но я сознательно отказалась от этой работы, поскольку посчитала ее неинтересной и не добавляющей мне профессионального роста.
– Кстати, по поводу востребованности актеров старого поколения могу с вами поспорить. У них ведь помимо кино есть другой трамплин для известности – театр.
– В России действительно очень хорошая театральная школа. В Москве огромное  количество театров, и ни один никогда не пустует! Но ставить знак равенства между актерством в театре и кино нельзя. Это разные профессии.
Взять хотя бы постановку голоса. В кино можно говорить тихо, интимно, потому что камера всегда рядом. А в театре нужно говорить так, чтобы слышал зритель на последнем ряду.
Из-за этого случаются и курьезы. Недавно был мой новый спектакль, а я до этого не играла в театре года два. По пьесе мы с партнером должны стоять близко-близко. Я, прикрыв рот рукой, ему шепотом говорю: «Я хочу тебя!» Шепот, понятно, в зале не услышат. Пришлось повернуться лицом к залу и громко сказать, будто обращаюсь к партнеру: «Я хочу тебя!»
– Театральные антрепризы сравнивают с сериалами по ТВ – мол, то же коммерческое «мыло». А вот стационарные театры – это искусство.
– Нельзя разделять театры: вот это коммерция, а это искусство. Любая постановка изначально ориентирована на привлечение зрителя, то есть на коммерческий успех. Нет билетов – нет прибыли. Так же, как и в кино. А для актера, если он профессионал, – это прежде всего работа, и он будет играть с максимальной отдачей хоть в сериале, хоть в антрепризе, хоть в фестивальном, арт-хаусном кино.

Антон ЧАБЛИН