За культуру надо бороться

 

Этого  принципа должны придерживаться все, кто связан со сферой духовного, - от рядового чиновника до маститого режиссёра, считает директор краевого музея изобразительных искусств Зоя БЕЛАЯ

 

В утилитарное время живем мы. Дело не в том даже, что из каждого знакомства научились выжимать личный, корыстный интерес, а в том, что эстетическое наслаждение стало чем-то необязательным. Есть вещи в жизни важнее, уверены мы, а что касается душевных колебаний, тонкой настройки струн, что звучат внутри или давно не звучат уж, - ну, не до этого, потом!.. Мир изменился, успокаиваем себя мы, опасно топтаться на месте - попадешь в аутсайдеры.

Надо зарабатывать на содержание своих семей? Кто бы спорил. Заводим себя на бешеную гонку, как призовые лошади несемся к намеченным целям, путешествуем по миру, просиживаем в кафе или у телевизора, считаем жизнь свою насыщенной и интересной, полной интриг и адреналина. А что если притормозить, оглядеться, на выставку сходить, в театр? Можно, конечно, без огонька, соглашаемся мы, но… времени жалко.

Чем живет краевой музей изобразительных искусств? Старается быть в тренде всего нового и модного или идет своим, размеренным, шагом, без оглядки по сторонам? Об этом с корреспондентом «Открытой» поделилась директор музея Зоя БЕЛАЯ.

 

- Зоя Александровна, иной раз кажется, что в посещении художественной выставки не столько культурного времяпровождения, наслаждения и отдыха, сколько труда. А поскольку «трудиться» бесплатно  простаков нет, то и в музеях немноголюдно нынче...

- По-разному бывает, на некоторые выставки очереди выстраиваются, и немалые. А вообще, тихие залы - это нормально, так даже комфортнее размышлять. Хорошая картина всегда требует сосредоточения и внутренней, зачастую очень напряженной работы, которая помогает разобраться в себе, упорядочить мысли, чувства. Иногда, не осознавая даже, вы решаете сложнейшие мировоззренческие задачи.

Ну а желающих из посетителей «работать», как заметили вы, за просто так и впрямь немного. Но этим немногим работа ума и сердца просто необходима, без нее они не представляют себя, и мы, сотрудники музея, первые их помощники.

Любая музейная экспозиция и художественная выставка - это результат напряженного труда коллектива профессионалов, в котором заняты искусствоведы, научные сотрудники, дизайнеры, специалисты по рекламе, а в дальнейшем - методисты, музейные педагоги, экскурсоводы с ориентацией на самую разную аудиторию - от дошкольников до пенсионеров. У каждой выставки свои задачи, своя публика.

Вместе с тем радует, что на выставки чаще стали ходить именно за эмоциями, за настроением, о чем могу судить по результатам анкетирования, которое в музее ведется регулярно. Люди насытились толчеёй торгово-развлекательных центров, ночных клубов, шумных массовок, они стали избирательнее к содержанию своего досуга. И это прекрасно.

- Я посмотрел отзывы ваших  посетителей, люди целые сочинения пишут. Что заставляет их добровольно откровенничать?

- В том, поверьте, и состоит сила изобразительного искусства, что картина делает вас открытым. Как в церкви человек разговаривает с Богом один на один, делясь самым сокровенным, так происходит и на выставке, если она, конечно, тронула вас за живое.

Хорошо, если есть с кем поделиться своими переживаниями дома или на работе, но бывает так не всегда. Люди действительно оставляют в журнале посетителей своеобразные сочинения, иногда стихи, вспоминают детство, родителей, признаются в жизненных ошибках.

- Вы возглавляете музей двадцать пять лет, а потому знаете, кто ходил к вам раньше. Это другие люди, нежели сейчас?

- Основной круг посетителей того еще времени - это, как правило, творческая интеллигенция. Они хорошо были знакомы с местными художниками, толковали об их работах, подмечали изменения в манере письма, да и вообще, неплохо разбирались в изобразительном искусстве. Привычкой ходить в музей было для чиновников, депутатов. Немалую часть постоянных посетителей составляли те, кто в профессиональном смысле был далек от искусства, но страстно увлекался им, скажем, медики, сотрудники всевозможных научных учреждений.

Однако две трети - это школьники и студенты, которых приводили в музей за руку, в рамках внеклассной работы, прививая прекрасное, направляя и наставляя.

Сегодня по-другому. По-прежнему не мыслит себя без искусства интеллигенция, активнее стали студенты, выросло число семейных посещений. Зато чиновников и всякого рода начальников даже на открытие выставки зазвать невозможно. Школьников приводят самые самоотверженные учителя, как правило, давние друзья музея, а дошкольники - явление вообще редчайшее.

- Я по своим детям знаю, оба школьники. Ходят классом в кино, развлекательные центры, только до музея не доберутся никак. Вы общаетесь со школами, в чем причина?

- Отговорки самые разные - то автобуса нет, то плотный учебный график, то обилие своих, школьных, мероприятий. К тому же происходит своего рода подмена понятий - родителям и учителям кажется, что школа сама может пригласить кого захочет. Желаете сфотографироваться на память? Никаких проблем! Надевают на всех один и тот же костюм, вспышка - гони деньги. Взрослые так трепетно к этому относятся.

Но больше всего поражают разговоры о том, что денег нет. Что ж, очень удобный случай сказать о ценах на билет подробнее. С дошкольников денег мы вообще не берем, а для школьников посещение музея в среднем обходится в 30 рублей. Кроме этого, абонемент на четыре посещения предусматривает 50-процентную скидку, а в последнее воскресенье каждого месяца всем, кому до 18, вход бесплатный.

- Может, и вам по школам ездить?

 - Мы пробуем, но картины не повезешь, а репродукции можно посмотреть и без нашего участия. Никакие выездные формы работы не могут заменить собственно посещение музея и знакомство с подлинными произведениями искусства.

Радует, правда, что в музей чаще стали заходить студенты. Собираются небольшими компаниями, человек по пять-шесть, с удовольствием рассматривают картины, спорят, интересуются новыми выставками.

- На заседании Совета по культуре президент заявил, что образование должно быть связано с обязательным посещением музеев и театров. Такая постановка вопроса очень понравилась всем, президентский посыл горячо обсуждали, отмечали его своевременность и актуальность. И что же?

- Да ничего. Подвижек среди образовательных учреждений не замечено. Это отмечают многие мои коллеги со всего края, постоянно жалуясь на отсутствие интереса к музейным образовательным программам.

Причина, видимо, в том, что руководители из образовательной отрасли, которых сформировало новое время, где идеология считалась ругательным словом, не видят перспектив в сотрудничестве с музеями. Пусть не обижаются, но виной тому, проще говоря, провал в личном их эстетическом воспитании.

- Зоя Александровна, вы совсем не похожи на записного оппозиционера, а Ставропольский край не жалеете…

- Край наш мне как раз жалко, здесь родилась, выросла, сорок лет работаю в сфере культуры. Очень жалею культуру, развитие которой часто зависит от вкусов руководителей. С понятием культуры связаны праздники, вроде Дня края и города, концерты приезжих звезд, а музеи, которые открыты шесть дней в неделю с утра до позднего вечера, включая выходные и праздничные дни, вроде как в стороне.

 Не жалко мне тех чиновников, которые не могут наладить связи с музеями. Пройдитесь по министерствам - вам такого понарасскажут, как у нас здорово пляшут и поют, что Ставропольский край покажется культурной Меккой! Но в музеях работают не с массовками, а с небольшими группами, индивидуально, с учетом возраста посетителей, их психологических особенностей, знаний, жизненного опыта,  физического здоровья. Поверьте, это очень и очень сложно.

Художественный музей имени Федора Акимовича Коваленко в Краснодаре издал двухтомник, посвященный художественной культуре Кубани, по которому в вузах и школах края формируют программы с обязательным посещением музеев. Мы на такие «подвиги» не решаемся.

У нас в крае охотнее финансируются массовые действа, чем культурно-образовательные и культурно-познавательные проекты, то есть то, что не дает сиюминутной отдачи, а направлено на формирование моральных, этических и духовных ценностей.

Разговоры управленческой элиты о том, что на культуру денег нет, настолько стали привычными, что не вызывают даже очевидного вопроса: а когда же они появятся?! Мне порой кажется, что в такой ситуации хронической бедности главная задача руководителя культуры сегодня состоит не в том, чтобы работать над перспективой, а быть лояльным к власти - в надежде, что его заметят и дадут денег под тот или иной проект.

- Этот год объявлен в стране Годом культуры, как сказано в президентском указе, с целью «привлечения внимания общества к вопросам развития культуры». Денег, понятно,  не хватает, но, может, вам хотя бы что-то обещают?

- По моим ощущениям, в крае Год культуры пройдет без дополнительного финансирования отрасли. В профильном министерстве план основных мероприятий готов, его в феврале утвердил губернатор. Обычная, ничем не отличающаяся программа. На какие из мероприятий музею дадут деньги, из каких источников, неизвестно. А должна быть, как минимум, стройная концепция развития музейного дела, подкрепленная финансово. Вы, как журналист,  слышали о чем-то подобном?

- Нет, но я не работник культуры…

- Я работник культуры, но о концепции ничего не слышала тоже. А музейные мероприятия, видно, придется проводить, исходя из собственных ресурсов, что, впрочем, для нас не впервые.

Это выставки, представляющие имена известных мастеров отечественного изобразительного искусства, ставропольских художников из музейного собрания, персональные выставки. Совместно с епархией к 700-летию со дня рождения преподобного Сергия Радонежского покажем выставку «Безмолвная проповедь. Современное храмовое искусство», проведем День дарителя музея.

Но вот как будет развиваться наш музей, да и другие музеи края, никому неведомо. Живем сегодняшним днем.

Нам катастрофически не хватает площадей для хранения фондов, которые растут стараниями дарителей. Вы понимаете, что картины просто уже некуда складывать, скоро по домам разбирать будем!

Много раз предлагала я отдать нам под хранилище соседнее здание, а на пустыре, тут же, построить выставочный павильон облегченной конструкции под выставки, различные творческие акции, предусмотреть площадку под инсталляции и арткафе. Плюс сделать сквозной проход с улицы Дзержинского на Ермоловский бульвар, напротив входа в старый парк. В итоге получился бы потрясающий островок художественной культуры в исторической части города.

Все эти предложения по развитию музея и его филиала в Левокумском районе я продвигаю с 2006 года. Но, думаю, в министерстве культуры их не смог даже никто полностью прочитать.

Жилое помещение продано частникам, на пустыре благополучно, то есть «точечно», развернули очередную стройку. А как музею жить дальше?! Зато установка нашего будущего такая - работать над собственной эффективностью, оптимизировать штат сотрудников, сокращать бюджетные расходы, ежегодно повышать показатели деятельности.

- Какие у вас могут быть показатели?

- Больше выставок, хороших и разных. А как проводить их на наших скромных площадях, никого не волнует. Есть смысл подумать над вопросом о выделении в районах города помещений для организации выставочных залов музея. Что, скажем, мешает построить по небольшому филиалу музея в Юго-Западе и Северо-Западе?

Никому до этого дела нет, куда интереснее уплотнять микрорайоны высотками и ресторанами.

- Вы упомянули, что фонды растут за счет частных пожертвований. Таких людей много, кто безвозмездно, на вечное хранение готов передать музею собственные работы?

- Много, причем дарят не только личные работы, но еще из коллекций, которые собирали десятилетиями. За последние десять лет музею было передано более тысячи произведений живописи, графики, скульптуры, предметов прикладного искусства.

В списке дарителей имена, которые считаются настоящим культурным достоянием страны: художник Эдуард Дробицкий, искусствоведы Иван Порто и Нина Молева, ее супруг - живописец, график, коллекционер, педагог, организовавший в 1946 году в Москве первую студию абстрактного искусства, Элий Белютин.

Большую коллекцию собственных вышивок в дар музею преподнесла жительница Ставрополя, ветеран Великой Отечественной войны Раиса Мезенцева. Более ста предметов декоративно-прикладного искусства передала Клавдия Николаева: тут и мелкая фарфоровая пластика, и сервизы, и хрустальные стаканы.

Но самые активные создатели «народной» коллекции - это, безусловно, ставропольские художники, их родственники. Так, фонд разбогател акварелью Ларисы Должанской, живописью Корюна Казанчана и Василия Логачева, графикой Владимира Доде и Сергея Мягких.

Десятки работ, живописных и графических, преподнесли Владимир Грибачев, Евгений Саврасов, Николай Авсаджанов, Игорь Хоронько. Фонд скульптуры пополнился авторскими работами Валентины Санжаровой, Сергея Каравинского, Василия Чуйкова. Особое место в коллекции занимают произведения художественной эмали Николая Вдовкина.

О дарителях можно много рассказывать. Всех их мы помним и ценим и в этом году в стенах музея готовим для них большой праздник.

- В среднем вы проводите одну выставку в месяц. Скажите, а что мешает, скажем, удвоить, как говорят чиновники, «доступ к культурным ценностям»?

- Исключительно отсутствие нормального финансирования. Из бюджета денег едва хватает на охрану и зарплату. А представьте, что надо подготовить выставку графики. То есть найти подложки, стекла, рамки, багеты.

Оформление одного листа обходится в тысячу с лишним рублей, а их в наших фондах около 25 тысяч.

Показать картину, например, пять на три метра, из тех, что хранятся на валах, стоит от 10 до 12 тысяч рублей. Прикиньте, сколько нужно денег, чтобы обновлять выставки чаще.

Но это наша кухня, головная боль, которая чиновникам, требующим эффективной отдачи, неинтересна. Поэтому я и говорю, что музеям края нужна четкая программа развития, без которой их деятельность при всех стараниях иной раз напоминает кружок самодеятельности.

- О строительстве в регионах многофункциональных центров не раз говорил федеральный министр Мединский. Что думаете?

- Программу строительства таких центров в малых городах разработали в министерстве и одобрили в правительстве. Там будут проводить выставки, играть спектакли, устраивать кинопоказы, работать творческие студии, букинистические лавки. Возможно, такой центр скоро появится в Изобильном. Идея, конечно, замечательная, я всегда стояла за объединение усилий в сфере культуры.

Существует и другой интересный опыт создания своего рода инкубаторов, где под одной крышей трудятся творческие коллективы различных ведомств, а также предприниматели, работающие в области культуры, объединяя усилия интеллектуальные и финансовые. Этот опыт можно было бы изучить применительно к Ставрополю, но мы по привычке надеемся на бюджетный пирог, которого на всех не хватит, а учреждениям культуры уж точно.

- В моду все больше входят интерактивные художественные выставки, но музей изобразительных искусств,  мне кажется, - это место, где традиции  сильнее  всякой новизны. Понятно, хочется угнаться за временем, но интерактивный путь какой-то уж сомнительный. Согласны?

- Смотреть картины надо только живьем, тут даже говорить не о чем. Интерактивная форма общения со зрителем нужна для того, чтобы завлечь его в музей. Это первый шаг на пути приобщения к реальному искусству. В плане на этот год, к слову, есть пункт о создании интерактивного музея изобразительных искусств, но по причине безденежья я очень сомневаюсь, что мы реализуем его в том виде, в котором хотелось бы.

- Зоя Александровна, с вашим боевым характером и не найти спонсоров?

- Спонсоры есть, но они, как правило, готовы помогать «натурой» - краской, обоями, конфетами для детских утренников, оказать какую-нибудь услугу. Свободных, в карманах, денег нет, все они «работают» - вложены в акции, прибыльные долевые проекты. Так, по крайней мере, мне говорят сами бизнесмены, попутно, правда, жалуясь на сложность своего положения.

- В прошлом ноябре в поселке Новокумском торжественно открыли этнодеревню казаков-некрасовцев. На восьми гектарах выстроили подворья, воссоздав народный быт. Народу на открытие съехалось море. Еще бы - это первый объект этнотуризма в крае.

Общая смета проекта потянула на 13 миллионов рублей. Там же, в Новокумке, находится филиал вашего музея, посвященный казакам-некрасовцам. Какие его успехи?

- В декабре филиалу исполняется десять лет. Все, кто бывает в нем, остаются в полнейшем восторге. Но для посетителей с Кавказских Минеральных Вод, как задумывали, он не работает.

Этнодеревня должна была стать продолжением музея, но ее делали без консультаций с нами. В результате сегодня это бутафорское сооружение для проведения каких-то мероприятий, но каких - никто понятия не имеет. Весь проект за 13 миллионов рублей - два притопа, три прихлопа. Собираемся край поднимать, а дорогу к комплексу построить не можем. Нынешнее состояние этнодеревни - это результат амбиций бывшего руководителя муниципалитета, упраздненного министерства туризма, а также политики невмешательства краевого министерства культуры.

Противно, что спекуляция на теме этнотуризма оставляет в стороне собственно объект нематериального культурного наследия, самих казаков-некрасовцев.

Короче, музея вместе с этнодеревней для туристов, по сути, не существует. Единственно радует, что музей стал своего рода научным центром всех, кто изучает историю, быт, фольклор казаков-некрасовцев. Раз в год сюда съезжаются люди со всего мира, выступают с докладами, дискутируют.

 

- Слышал, что вы, опираясь на музейный фонд, готовите каталог произведений художников, писавших о Кавказе. Что-то о нем ничего не слышно…

- Да, такой каталог готов, но мы его пока не презентовали. Вы не представляете, сколько сил ушло на то, чтобы сделать его, но не на то чтобы составить, а чтобы выбить из бюджета деньги на печать, хотя сумма требовалась смехотворная.

- Каждый из чиновников залезает на трибуну и долго говорит о том, что на Кавказе надо жить в мире, взывает к толерантности, гуманизму…  А на конкретное дело денег нет. Странно?

- Ничего странного. С таких проектов, как каталог в мягкой обложке, откатов не получишь. Это же вам не обновление бордюров и тротуарной плитки, не запуски фейерверков в небо.

- Как складываются ваши отношения с художниками?

- По-разному, но в целом это плодотворное сотрудничество. У художников в силу профессиональной специфики очень ранимый характер, тут надо понимать, что они создают продукт индивидуального творчества, а не коллективного, как в симфоническом оркестре или ансамбле хорового пения.

Музей открыт для всех, чье творческое кредо - отличиться индивидуальной манерой художественного языка, а уж какой у кого характер, неважно. У всех нас характер непростой. Тесно работаем с краевым художественным училищем, в котором, к слову, преподает большая группа членов Союза художников.

- Характер связан с тем, что делает художник?

- Напрямую. Чем светлее характер, тем проникновеннее картины, и наоборот. Но это мое личное наблюдение, а я могу ошибаться.

- С кем ни поговоришь из художников, все с ностальгией вспоминают о былой практике государственного заказа с плотным графиком выставок, отбором и закупкой работ. Как считаете, нужно возвращаться к старому?

- Даже не сомневаюсь. Плюсов в этом сразу несколько. Работы проходят сквозь жесткую экспертную оценку искусствоведов, критиков, деятелей культуры, о чем мы, особенно в провинции, почти забыли. Кроме того, это поддержка самих художников, возможность пополнения музейных фондов, пропаганда изобразительного искусства. Наконец, система госзаказа позволяет художнику по-иному мыслить, смотреть на вещи.

Всего-то надо учредить на уровне края фонд, например, в два миллиона рублей, отбирать работы и выкупать их.

- Мы проходили это уже, когда за правильное мышление давали награды, премии, квартиры…

- Я говорю не о том, что художник должен видеть мир исключительно с позиций правящей партии и за это иметь привилегии. Посмотрите, за редким исключением, исчезла портретная и тематическая живопись. Некому писать повседневность, которая рано или поздно станет историей. Многие ли стараются запечатлеть митинг, демонстрацию, праздник с народными гуляньями?

А время течет, не оставляя следов. В памяти образуется провал, в истории - очередное белое пятно. Тогда как в советское время образ тех же ставропольских колхозников, домохозяек, передовиков производства запечатлен в сотнях картин, графических и акварельных листов.

- Но винить художников в том, что целые жанры ушли в прошлое, тоже нельзя ведь?

- Я не виню их, понимаю, что на преподавательские оклады и средства от продажи картин особо не разгуляешься. Думать приходится только о хлебе насущном.

Поэтому многие из художников пишут либо в стол, либо в большинстве своем исключительно на продажу, как правило, пейзажи, натюрморты. Хуже, что безвкусица попадает на выставки, где ширпотреб подают как нечто высокодуховное.

Творческие задачи подменяются утилитарными. А чтобы этого не происходило, за культуру надо бороться. На уровне чиновников министерств и администраций, музейных работников, самих художников, как бы жизнь ни загоняла в рамки рыночных отношений.

- Музей может что-то изменить тут? Сами ведь без денег сидите…

- Деньгами не поможем точно, но вдохновлять стараемся. В прошлом году затеяли отличный историко-культурологический проект, организовав выезд местных художников в места бытования казаков-некрасовцев, в поселок Новокумский.

С момента переселения некрасовцев из Турции на ставропольскую землю их частыми гостями были лингвисты, фольклористы, искусствоведы, историки, краеведы, поэты, писатели, журналисты… Но, что странно, художников в этом ряду не оказалось. Теперь и они, наконец, причастны к большой, насыщенной яркими историческими событиями теме.

Итогом стала роскошная выставка работ живописцев и графиков Валерия Арзуманова, Леонида Черного, Дмитрия Гущина, Аллы Чемсо, Николая Авсаджанова, Василия Чуйкова, фотохудожников Алексея Заморкина и Юрия Мататова.

Глубже всех проникся судьбой некрасовцев, трагичной и светлой одновременно, Леонид Черный, создавший в акварели и карандаше целые серии работ, исполненные с потрясающей самоотдачей. В них есть всё - мятежность, дух свободы, инстинкт самосохранения, врожденное трудолюбие, верность себе, обреченность и гордость.

Работы были представлены на недавней персональной выставке художника в честь его 70-летия. Их, может, и не так много, но понять без них феномен казаков-некрасовцев едва ли получится.

 

Беседовал

Олег ПАРФЁНОВ