Поиск на сайте

Такой приговор вынес Арзгирский райсуд человеку, забившему до смерти своего односельчанина. Ставропольский крайсуд счёл  решение неоправданно мягким

 

Поздним вечером 6 апреля прошлого года  нам домой позвонили и сообщили, что наш папа, Владимир Уманский, попал в аварию. В больнице нам сперва показалось, что все не так страшно: на голове и теле повреждений не было, только лицо разбито в кровь, сломанный нос, большая гематома. Но на третий день папа умер.

 

Причиной смерти, по заключению экспертов, стала не совместимая с жизнью, тяжелая тупая закрытая черепно-мозговая травма, образовавшаяся «в результате не менее трехкратного ударного воздействия» кулаком или ногой, обутой в обувь. Никакой аварии не было и в помине.
В тот вечер отец с товарищем Александром Свинаревым возвращался домой в Арзгир из села Садового, где они покупали сено. В десятке километров от райцентра их обогнала «Газель» с фургоном, ударила бортом автомобиль Свинарева, повредив ему переднее крыло, и скрылась из виду. Водитель не стал догонять обидчика - машина, груженная сеном, ехала со скоростью 40 км/ч, - но через несколько минут буквально наткнулся на стоявшую у обочины «Газель»: у нее спустила шина. 
Свинарев пошел разбираться с водителем В. Дубровиным насчет повреждений. Тот  оказался вдребезги пьян, и разговор завязался на повышенных тонах. Отец из машины увидел, как его товарищ упал на колени, и вышел на помощь, но тут же сам оказался на земле. 
Папе было 58 лет, ростом метр шестьдесят, инвалид второй группы, противостоять 38-летнему двухметровому здоровяку Дубровину он, конечно, не мог. 
Свинарев пытался оттащить Дубровина от отца, но получил удар кулаком по лицу и убежал в лесополосу, откуда по сотовому позвонил в полицию. Пьяный детина в это время бил ногами по лицу моего уже потерявшего сознание отца, а потом «приводил в чувство», поливая вином из бутылки.     
Прибывшим инспекторам ДПС Дубровин сказал, что папе просто стало плохо. От  освидетельствования на состояние алкогольного опьянения он отказался, а гаишники и не настаивали. Так же лояльны к Дубровину оказались и работники ОВД - те вообще не зафиксировали происшествие, оно даже не прошло в сводках. Нам же сообщили, что произошло ДТП...
Еще более необъяснимые вещи творились на суде. Дубровин свою вину не признал и перед нами даже не извинился. Заявил, что Уманский сам его избивал, а он лишь взмахнул руками и нечаянно ударил потерпевшего по лицу. Но по заключению экспертов папа был без сознания, когда получал смертельные удары. Так что и суд был вынужден это признать.
Но, сделав такое заключение, судья Д. Рыжков по представлению старшего прокурора Е. Тедеева назначил убийце наказание в виде лишения свободы сроком на... два года семь месяцев(!), посчитав смягчающим обстоятельством наличие у подсудимого «малолетнего» (14 лет) ребенка. Наверное, дело в том, что у нас в селе нет влиятельных родственников, кумовьев, как у праздновавших приговор Дубровиных. Мы не коренные жители Арзгира: папа попал сюда по распределению, окончив ставропольский сельхоз, и 38 лет проработал в колхозе инженером-механиком. Работу свою очень любил, в страду мы его вообще не видели: приедет домой, сменит рубашку - и обратно в поле. Он был замечательным человеком - воспитанным, спокойным, начитанным... И вот его не стало - нашего папы, мужа, деда. 
Мы даже представить не могли, что в жизни у нас может произойти такая трагедия. Этого, конечно, никто не представляет, никто не ждет горя. И как нам было согласиться с тем, что убийца нашего родного человека заслуживает лишь двух лет тюрьмы, будто мелкий мошенник? 
Куда мы только не обращались за помощью. Не получили ни от кого даже формальной отписки. Единственным, кто не отвернулся от нашего горя и не перешагнул через нас, стала «Открытая» газета. 
Хочу поблагодарить от всего сердца, что вы опубликовали маленькое отчаянное письмо моей сестры («Нечаянный» убийца», №44 от 9 ноября 2011 г.). Эта публикация дала нам силы бороться. К нам домой приходили односельчане, прочитавшие газету, поддерживали нас, говорили, что нельзя сдаваться. 
Мы подали кассацию в краевой суд. Наше дело рассматривалось в тот день последним. И пока сидели в очереди, наслушались разговоров соседей о том, что «край» редко отменяет решения «районов», обычно оставляя их в силе. Мы даже думали: «Вот сейчас получим еще один удар. Может, лучше встать, уйти?..»
Началось слушание по нашему делу. В перерыве к нам подошла прокурор и сказала:  «Я в полном недоумении: ознакомилась с вашим делом - приговор неоправданно мягкий...» Боялись поверить: неужели, столкнувшись с несправедливостью в родном районе, мы найдем поддержку в Ставрополе? Но так и случилось.
Судебная коллегия в кассационном определении постановила, что приговор Арзгирского райсуда «подлежит отмене ввиду его несправедливости, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение». 
Мы вышли из здания суда, обнялись с сестрой и мамой и прямо во дворе стояли втроем и плакали. Конечно, это не были слезы счастья, но в них с горечью утраты смешивалось чувство признательности за найденную в Ставрополе поддержку: будто что-то отпустило внутри после страшного напряжения. 
Со страниц уважаемой нами «Открытой» газеты хочу поблагодарить судебную коллегию по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе председательствующего судьи Ю. Макаровой, судей А. Акулинина, А. Гуза и прокурора Семченко за честность, беспристрастность и возрожденную веру в справедливость.
Очень надеюсь, что их коллеги из районного суда не уронят профессиональной чести и рассмотрят дело по закону.

 

Ольга УМАНСКАЯ

 

От редакции «Открытой»

 

После отмены крайсудом приговора арзгирских судей на семью умершего началась грязная информационная атака. На работу Уманским, в местное отделение полиции приходят письма с клеветническими обвинениями в их адрес, якобы подписанные соседями по улице, на самом деле не имеющими к пасквилям никакого отношения. 
Получила такое послание и редакция «Открытой» газеты. При проверке оказалось, что «отправившая» его Наталья Андреева - соседка и близкий друг семьи Уманских, выступающая на их стороне в судах. «Я очень удивилась, когда получила уведомление о доставке моего письма в редакцию «Открытой», потому что никаких писем в газету не писала, - говорит Наталья Васильевна. - У меня просто слов нет, так я возмущена цинизмом людей, подписывающих чужими именами мутные анонимки!» 
Второй указанный в письме «автор», также сосед и друг Уманских Владимир Сидоров, в момент отправки письма из Арзгира находился в Тюмени, где он работает вахтовым методом. А третий «подписант», Василий Кудлай... умер несколько лет назад. 
Подметное письмо редакция передала семье Уманских для представления в суде.

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях