С места трагических событий в Буденновске корреспондент ИТАР-ТАСС по Ставропольскому краю Николай СТЯЖКИН (на снимке) передал в свою редакцию более двухсот сообщений. За журналистскую работу и днем, и ночью, в течение шести суток, он в числе других репортеров был награжден орденом Почета
Терроризм. Он всегда, без исключения, связан с безумием, жестокостью, страданиями, гибелью ни в чем не повинных людей...
В эти июньские дни исполняется ровно два десятилетия с того момента, когда в степной ставропольский Буденновск под кощунственной личиной якобы перевозящих «Груз 200», то есть тела погибших в Чечне российских военнослужащих, на трех «КамАЗах» ворвалась террористическая группировка из более чем 160 бандитов. Во главе их - возомнивший себя духовным наставником мусульман, истерично нацеленный на отделение Чеченской Республики от России, фанатично бесстрашный Шамиль Басаев.
Для проявленной бандитами жестокости в родном языке слов не подобрать, то, что вытворяли они, находится вне границ человеческого разума. Жертвами стали 147 зверски убитых, расстрелянных «для устрашения», умерших позже от полученных ран и увечий местных жителей - тех, кто оказался в городе по служебным и личным делам, а также вступивших в схватку с бандой милиционеров и спецназовцев.
Террористы, как отражено в обвинительном заключении следователей, «вели на улицах Буденновска беспорядочную и прицельную стрельбу из разного оружия по транспорту, административным зданиям, частным домовладениям и отдельным гражданам, врываясь в квартиры и частные дома мирных жителей, угрожая убийством, причинением телесных повреждений, захватили около 600 заложников. Все захваченные под дулами автоматов были согнаны в главный корпус городской больницы. В заложниках оказались также около 650 находившихся в больнице на стационарном лечении пациентов и 450 медработников».
Впервые в стране управление по борьбе с терроризмом появилось в марте 1969-го. Тогда на случай поездок генсека за пределы Кремлевской стены была сформирована охрана не бог весть какой численности - всего в десять простецки одетых, но многое умеющих добрых молодцев.
Тогда же обычные стекла в генсековском автомобиле заменили на пуленепробиваемые. Причиной столь кардинальных нововведений послужило покушение на Брежнева: возвращаясь из Внуково после встречи с группой советских космонавтов, в Боровицких воротах Кремля по машине открыл огонь измотанный жизнью бедолага-одиночка.
Анализ обстоятельств «пожаротушения» терроризма, разбор той или иной ситуации должны определять стратегию и тактику действий силовиков, политиков, чиновников, психологов. Должны, но, как говорят, не обязаны. Бывает, что без применения силы, без штурма забаррикадировавшихся террористов не обойтись. А бывает, что единственным выходом могут стать только переговоры. Знать бы наверняка, что действуешь правильно, безошибочно…
В Буденновске решились на штурм, итог которого известен: спецназовцы уничтожили около 30 террористов, но при этом погибло 20 заложников, а остальные не были освобождены. Басаевцы при штурме здания прикрылись живым щитом, выставив в больничных окнах на подоконниках в полный рост детей и женщин. Не обошлось без потерь и в рядах альфовцев.
Главным инструментом в разрешении буденновской трагедии стал не штурм, а переговоры, которые смогли учесть всю сложность ситуации. Их по телефонной связи провел срочно прервавший отпуск и возвратившийся в Москву премьер-министр Виктор Черномырдин.
«Шамиль Басаевич, тебя целый премьер-министр просит!» - эти слова СМИ цитировали тогда, продолжают цитировать и сегодня, но немногие отдают себе отчет в том, что именно благодаря «каламбурному» переговорщику Черномырдину были спасены сотни жизней.
***
День 14 июня 1995 года, вошедший в летопись жутких для человечества трагедий, не предвещал ничего плохого. Около полудня у меня, корреспондента ИТАР-ТАСС по Ставропольскому краю, возникла неотложная служебная надобность дозвониться до крупнейшего в Европе завода пластмасс, расположенного на окраине Буденновска. Три-четыре попытки набрать нужные телефонные номера не удались.
- Виктор Иванович! Что-то со связью у меня. Дозвониться до Буденновска не могу, хоть тресни… - говорю я начальнику ставропольских связистов Виктору Кузьминову. Золотой человек был! Как же хочется, чтобы таких, как он, было побольше!
- У меня тоже не получается. Дошла информация, что там какая-то банда захватила узел связи…
Тут же набираю начальника отдела информации и общественных связей краевого Управления внутренних дел Игоря Евгеньевича Погосова.
- Говорят, в Буденновске что-то криминальное творится?
- Город подвергся атаке террористов, сейчас перебрасывают туда подразделения спецназа.
Даю по телетайпу (нынешние журналисты даже не знают, что это!) в Москву на главный выпуск ИТАР-ТАСС с пометкой «Срочно!» сообщение: «Около полудня группа террористов захватила узел связи в городе Буденновске Ставропольского края. Численность террористов пока не установлена, все вооружены. Буденновск отключен почти от всех каналов телефонной связи. В город перебрасывается спецназ».
Через считанные минуты звонят из главного выпуска ИТАР-ТАСС:
- Любую деталь о Буденновске давай «молнией», хорошо?! Сообщай о малейших изменениях ситуации днем и ночью, сколько бы ни продолжалось все, потом отоспишься. Работай!
Снова звоню Виктору Кузьминову:
- Какие новости, узел связи освободили?
- Какое там! Кажется, все только начинается…
Со ссылкой на «предварительные, требующие уточнения данные» делится Игорь Погосов:
- Стрельба перекинулась на улицы города, к зданию буденновской милиции, банда захватила горадминистрацию, горит Дом детского творчества.
Примерно через час краевое УВД распространяет уже официальное сообщение для СМИ:
«Террористы под прикрытием захваченных в заложники мирных жителей рассредоточились группами и отступают из города. Есть жертвы с той и другой стороны. Приведены в повышенную готовность милицейские службы, расквартированные в крае подразделения Министерства обороны России. Правоохранительные органы обращаются к жителям Ставрополья с настойчивой просьбой воздержаться от поездок на автотранспорте по дорогам буденновского направления».
Снова сигналят мне с главного выпуска ИТАР-ТАСС:
- Уточняй, что значит «отступают»? Куда? Какие жертвы?
Уточнил… Как оказалось, отступать террористы даже не собирались. Под прикрытием заложников, паля из автоматов и гранатометов, бандиты продвигались к окраине Буденновска, где на приличном удалении от центральных кварталов расположена буденновская больница. Для убедительности намерений банда захватила бензовоз, рядом с которым и повела заложников в сторону больницы. «Не дергаться, а то взорвем всех!» - орали на мирных граждан басаевцы.
И сегодня, спустя двадцать лет после трагедии, не могу винить милицию в том, что журналистам выдали искаженные данные. В той суматохе и милиции, и всем иным инстанциям ох как не просто было «быть в курсе». Истинного положения дел первые часы не знал практически никто.
Даже утром следующего дня, 15 июля, на экстренном совещании в Москве у вице-премьера РФ Олега Сосковца было озвучено: «Бандиты в заложниках удерживают 60 пациентов городской больницы и около ста сотрудников администрации».
Позднее стало известно, что басаевцы захватили в заложники около 1800 человек. И если в аппарате вице-премьера об этом не знали, что уж нам, журналистам, оставалось делать, где и как добывать точную информацию? Только когда журналисты добрались до места событий, только тогда стало что-то проясняться.
Что могло быть убедительнее и достовернее видеосюжетов, снятых под свист пуль, под армейско-милицейские окрики «Куда лезешь, дурак, убьют!» телерепортерами Алексеем Самолетовым из ВГТРК, Виктором Кузнецовым и Дмитрием Мотричем из ОРТ, Ильясом Богатыревым и Сергеем Плужниковым из телекомпании «ВИД», другими ребятами, которых я не знаю, но которые не щадили себя, рисковали и снимали?
Они ведь не просто информировали, они еще вселяли надежду:
- О-ой, по телевизору моего показали! Живо-ой!..
Телевизионщикам приходилось тяжелее тяжелого. Им без видеосюжета «с места события» не обойтись. А чтобы добыть этот сюжет, приходилось лезть в самое пекло на горбу с тяжеленной телекамерой, которая не дает тебе передвигаться скрытно и всюду выдает своего владельца.
По всей стране у киосков «Союзпечати» выстраивались огромные очереди в ожидании свежих газет, чтобы поскорее узнать, что там, в Буденновске - городке, о котором никто раньше-то и не слышал. Узнавали от Натальи Медведевой из «Огонька», «правдиста» Анатолия Баранова, корреспондентов «Сегодня» Федора Гладких и Алексея Дитякина, Юлии Калиной из «Московского комсомольца», Владимира Ладного из «КП», Валерия Якова и Николая Гритчина из «Известий»…
Некоторые ребята в поиске телефонной связи с Москвой по нескольку раз в сутки, днем и ночью, пробивались через военизированные блокпосты в соседние с Буденновском города и села. И телефонистки, понимая всю важность корреспондентской работы, обеспечивали связь для диктовки текста стенографисткам московских редакций без соблюдения очередности.
А Володя Смирнов, собственный корреспондент газеты «Труд»! Его эмоциональная, беспокойная натура такие репортажи писать заставляла, каких сегодня уже не встретишь. Много раз приходилось потом слышать от разных людей, читавших Смирнова: такое ощущение, что сами в том аду побыли! Яркий стиль его был узнаваем сразу, это как раз тот случай, когда, перефразируя известную песенку, «А журналиста я узнаю по перу!».
И сегодня вижу его, диктующего редакционной стенографистке в очередной номер репортаж, чтобы снова потом, не передохнув, не перекусив, не глотнув крепкого кофе, взяться за новый репортаж. И снова…
Редактор германского частного агентства радионовостей «Руфо» и немецкого журнала «Фокус» Наталья Алякина, уроженка Кубани, ехала в терзаемый бандой террористов Буденновск вместе с мужем, тоже журналистом. На подъезде к городу их машину остановили для проверки на блокпосту. Они прошли проверку и хотели было продолжить путь, как вслед им раздалась пулеметная очередь. Для женщины одна из пуль оказалась роковой. Ранен был водитель Владимир Мартиросян.
Как показал на допросе рядовой внутренних войск Сергей Федотов, экипаж БМП, в котором он числился стрелком, нес дежурство на КПП. «Неожиданно моя нога подвернулась, ступня конвульсивно задела за гашетку пулемета…» - объяснял потом случившееся солдат.
Рядовому Федотову предъявили обвинение по статье УК РФ о небрежном обращении с оружием, повлекшем смерть. Но гарнизонный военный суд освободил солдата из-под стражи прямо в зале суда. При оглашении приговора прозвучало, что суд не оправдывает Сергея Федотова, но умысла в его действиях тоже не выявил.
***
Шли третьи сутки пребывания в Буденновске банды Басаева, при непосредственном участии премьера Черномырдина началась «мирная фаза» разрешения конфликта. В стране и за рубежом самыми ожидаемыми были новости из Буденновска. Когда оператор, наконец, установил связь с Басаевым и в напряженной тишине глухо зазвучал голос террориста №1, Виктор Черномырдин взял ручку и сам записал в блокноте требования боевиков «о немедленном прекращении в республике военных действий и организации переговорного процесса по мирному урегулированию чеченской проблемы». А потом повторил их для журналистов.
Через несколько сеансов телефонной связи Басаеву было передано лаконичное официальное заявление российского правительства. Четыре его пункта, прежде всего, объяснялись тревогой за людей, удерживаемых в больнице. Поэтому правительство выполнило все требования террористов, в том числе предоставление автобусов для отхода из Буденновска в Чечню.
Виктор Черномырдин предложил Басаеву ознакомиться с заявлением правительства воочию, пообещав, что тот получит текст незамедлительно. «Все будем решать переговорным путем», - еще раз подчеркнул Черномырдин. Довести заявление до Басаева премьер поручил вице-губернатору края Александру Коробейникову и начальнику ставропольского УВД Виктору Медведицкову.
Между тем с выполнением договоренности об освобождении заложников и отъезде из Буденновска автоколонны с боевиками в 5 часов утра 19 июня произошел сбой. Ни освобождения, ни отъезда в назначенный час не состоялось. Вот тогда я первый раз за все дни нахождения в Буденновске прокололся. Переговоры проходили так обстоятельно, что в голову даже не пришла мысль о нарушении бандитами данных обещаний.
Короче, я отправил в Москву сообщение, что колонна с боевиками и заложниками выезжает из города ровно в пять утра. Более того, подстраховавшись, предварительно позвонил вице-губернатору Александру Владимировичу Коробейникову, заверившему меня: «Автобусы готовы, препятствий к отправке нет».
Уже после пяти утра снова звоню Коробейникову, который ошарашивает меня по полной: «Боевики все еще в больнице… Басаев снова требует встречи с журналистами. Не устраивает его число добровольцев, которые согласились «живым щитом» обеспечивать безопасность передвижения».
В башку словно сверло вогнал кто-то: теперь генеральному директору ИТАР-ТАСС Виталию Никитичу влетит из-за меня от Черномырдина. Тогда Виталий Никитич был не только журналистом, но еще и вице-премьером.
Лопухнувшись с сообщением об отправке колонны, неуверенным голосом звоню на главный выпуск. Трубку берет редактор Юрий Васильевич Романцов.
- Юрий Васильевич, виноват… и жду, что начальство начнет «звереть». За такое любой из ИТАР-ТАССовского командного состава по стенке размажет.
Но неожиданно совершенно слышу от Юрия Васильевича:
- Ладно, Коля, не дрожи ты, гони на главный выпуск сообщение, почему задержка случилась. Были, есть и будут в нашей работе осечки… Устал, небось?..
После этих слов редактора я и впрямь почувствовал, что адски устал. За шесть неполных суток передал на главный выпуск более двухсот дневных и ночных сообщений. Все с пометками «Срочно!» и «Молния!».
Версия для печати
Добавить комментарий