Очень круто и очень накладно

Циклопические расходы России на проведение «Евровидения» многие эксперты считают неоправданными

На прошлой неделе в Москве прошел 54-й конкурс песни «Евровидение», который поразил видавших виды европейских шоуменов гигантским масштабом финансовых затрат. Власти не скрывали, что пытаются таким образом поправить пошатнувшийся международный имидж России. Не получилось.

Словно соревнуясь с Россией, многие страны в этом году делегировали на «Евровидение» своих национальных звезд, наиболее популярных в англоязычном мире: Швецию представляла 38-летняя оперная дива Малена Эрман, Францию – 42-летняя блюзовая певица Патриция Каас, Грецию – 37-летний поп-исполнитель Сакис Рувас, Израиль – 39-летняя певица Ноа (та самая, которая исполняла партию Эсмеральды во франкоязычном мюзикле Notre Dame de Paris). 
Молодых «звездочек» поддерживали поп-мастера. Так, молоденькой британской исполнительнице аккомпанировал на фортепьяно один из самых известных на планете композиторов, сэр Эндрю Ллойд Уэббер; выступление немцев оттеняла легендарная стриптизерша Дита фон Тиз, а дуэтом с азербайджанской певичкой Айзель Теймурзаде пел арабская поп-звезда со шведским гражданством Араш. 
Однако победу одержал никому доселе не известный 23-летний самородок из Норвегии, певец и скрипач, урожденный белорус Александр Рыбак. Фактически победу ему обеспечили бывшие страны соцлагеря, отдавшие парню наивысшие баллы. На итоговой пресс-конференции он говорил по-русски и обещал в будущем году обязательно спеть балладу на русском языке в Осло, где пройдет новый конкурс.
Сами скандинавские журналисты в кулуарах «Евровидения» признавались российским коллегам, что Норвегия в 2010-м, да и любая другая страна попросту не сможет повторить размах мероприятия, который они увидели в Москве. 
Действительно, российское «Евровидение» оказалось самым дорогим за всю историю песенного конкурса. Пока лишь названы приблизительные размеры затрат, но даже они уже всерьез впечатляют: 42 млн. евро! Из них 23 млн. евро (1 миллиард рублей) выделило  федеральное правительство, еще 4,6 млн. – правительство Москвы. Европейский вещательный союз, которому принадлежит конкурс, расщедрился на 3 млн. евро, остальные расходы поделили шесть компаний-спонсоров (Raiffeisenbank, Schwarzkopf, «Ростелеком», Pepsi, Mary Kay и Gold Mine Beer и «Первый канал»).
Около половины общей суммы (800 млн. рублей) ушло на переоборудование спорткомплекса «Олимпийский». Отсюда на два месяца выгнали почти всех арендаторов, постелили новые дорожки, поменяли кресла, установили стеклянную сцену, смонтировали 2000 кв. м видеоэкранов (больше, чем на пяти последних «Евровидениях» вместе взятых). Их сюда везли даже из соседних стран. В «Олимпийском» поставили три круга звуковых колонок по периметру зала, 1800 световых приборов и звуковую аппаратуру мощностью 150 киловатт, под потолком повесили 140 тонн оборудования. 
Мощность резервных генераторов, страховавших «Олимпийский» на случай перебоев в электропитании, составила восемь мегаватт – столько потребляет в сутки такой город, как Зеленоград.  В $5 млн. обошлась России передвижная телестудия, которую купили у Китая (там она использовалась на пекинской Олимпиаде), еще около $1 млн. пришлось заплатить за растаможку оборудования. 
– Московское «Евровидение» может подавать заявку в Книгу рекордов Гиннесса минимум по 15 позициям, – скромно заявил журналистам исполнительный директор российского конкурса Леонид Шляховер. 
Вторил ему директор музыкального вещания «Первого канала» Юрий Аксюта: «Мы лучшие! В ближайшие пять-десять лет на наш уровень не выйдет никто!» 
Почти весь российский шоу-бизнес пел осанну «Первому каналу», при этом стыдливо умалчивалось, что и свет, и звук, и сценографию  на конкурсе ставили иностранцы. Они же были ответственны и за весь креатив – на финальном концерте зрителей развлекали вовсе не отечественные артисты, а канадский цирк Cirque du Soleil и аргентинское шоу Fuerza Brutta. По сути, функция России сводилась к тому, чтобы щедро оплачивать заезжих и более опытных специалистов в деле массовых развлечений. 
А директор Eurovision TV Бьорн Эриксен подпортил торжественный настрой, заявив, что на фоне громадных московских декораций практически потерялись индивидуальности национальных исполнителей. 
– Главное – внешнеполитический эффект. Важно, чтобы мы смогли разрушить стереотипы, которые до сих пор существуют о нашей стране у большинства европейцев, – парировал критику гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст, – Почитайте, что напишет на будущей неделе западная пресса.
Почитали. Западная пресса больше писала о нарушениях гражданских прав в России. Скепсис был разлит и по отечественным СМИ. 
Рен-ТВ: «Евровидение – это как та игрушка, которая, кажется, у всех вокруг была и только России все никак не доставалась. И вот теперь, когда мы ее наконец получили, есть надежда, что будем относиться к этому конкурсу адекватно – как к телевизионному эстрадному шоу и не более того».
«Коммерсант»: «На уровне имиджа после «Евровидения», по большому счету, все осталось по-прежнему. Россия – это что-то очень большое, набитое деньгами». 
«Труд»: «Если бы у Запада действительно был план нас победить, обескровить и пустить по миру, там бы давно уже догадались, как это сделать. Способ измотать Россию имеется только один: надо срочно заставить ее принять пару-тройку международных фестивалей, Олимпиад, чемпионатов, конкурсов и попросту концертных туров. Мы пожалеем денег на своих детей и стариков, но витрину обустроим такую, что куда там Америке с Китаем вместе взятым».

Сергей ЕВСЕЕВ