"Театр – обожаю!"

На прошедших выходных ставропольский бомонд собрался в академическом театре драмы, чтобы лицезреть одну из самых известных постановок Романа Виктюка – спектакль «Саломея», которому в этом году исполнилось 15 лет

История о принцессе иудейской, потребовавшей за свой танец перед царем Иродом голову отшельника, отвергнувшего ее любовь, накладывается на историю страсти автора пьесы Оскара Уайльда к молодому лондонскому денди Альфреду Дугласу.
С первых минут постановка поражает красочной зрелищностью, музыкальными контрастами, потрясающей танцевальной пластикой, чувственностью.
Сегодня «Саломея» стала своеобразной визитной карточкой Театра Романа Виктюка, воплотив самые яркие и экзотичные черты стиля режиссера.
Роли иудейской царевны Саломеи и лондонского денди Дугласа исполняет один актер – заслуженный артист России Дмитрий Бозин (на снимке), которому, по мнению театральных критиков, удалось в этом спектакле тонко и изящно передать женское начало, оставаясь в мужском образе.
Роман Виктюк отказался от бытового воспроизведения сюжета и превратил уайльдовскую «Саломею» в завораживающую притчу о мире, в котором любовь и страсть всегда идут рука об руку со смертью.
Отдельно стоит сказать о музыкальном оформлении спектакля: музыка звучит в нем постоянно – это классика, блюз, танцевальная, тяжелая, восточная, просто перезвон колокольчиков. А свой знаменитый танец иудейская царевна исполняет и вовсе под песню Мэрлина Менсона «Антихрист-суперзвезда». В общем, публика была немного шокирована режиссерскими находками, но в финале аплодировала и кричала: «Браво!»
После спектакля премьер театра, заслуженный артист России Дмитрий БОЗИН побеседовал с корреспондентом «Открытой».

– Дмитрий, вы уже 15 лет играете в «Саломее», за это время как-то поменялось ваше восприятие своей роли и спектакля в целом?
– С каждым годом «Саломея» нравится мне все больше. Это был один из самых тяжелых моих спектаклей. Мне казалось, что ничего не складывается.
Лет пять мне понадобилось, чтобы себя гармонизировать в нем, чтобы он меня психологически «железом» по голове не бил. Роман Григорьевич Виктюк отдал мне на откуп моих персонажей, и от этого стало еще сложнее. Я только через пять лет понял, как именно нужно играть. Мечтал о какой-то великой женщине и эту свою мечту вложил в образ Саломеи.
По сложности постановку можно сравнить только со спектаклем «Последняя любовь Дон Жуана». При такой власти персонажа над тобой пресытиться им невозможно. Он всегда будет задавать тебе вопросы, а ты в ответ отдаешь ему свое тело, душу, теряешь голову.
– Саломея – это, видимо, ваша любимая роль, раз вы так страстно о ней рассказываете?
– Скорее, это самая страстная женщина из сыгранных мною на сцене. В иерархии моих женщин она, конечно, на вершине.
Но хочу сказать, что работа в этом спектакле с каждым годом требует все более жесткого соблюдения спортивного режима. Приходится очень серьезно тренироваться, чтобы соответствовать этому спектаклю.
– За последнее время у вас много всего произошло: впервые за много лет вы работали не только в Театре Виктюка, но и у Сергея Проханова в Театре Луны, были и другие работы…
– Да, звали режиссеры, звали актеры, и мне было приятно с новыми командами поработать, попробовать себя в других режиссерских системах. Когда тебе 41 год, уже приглашают как специалиста, зная, что ты профессионал. В Государственном театре киноактера я сыграл в спектакле «Карнавал любви» по пьесе Карло Гольдони «Слуга двух господ».
Гульнара Головинская в Театре Луны поставила «Орфея и Эвридику», и я с удовольствием там исполнил роль господина Анри. Интереснейший персонаж.
Удалось мне сыграть в постановке Василия Шукшина «До третьих петухов», в ней я выступил сразу в двух ролях: сыграл Бабу Ягу и «того черта, который хорошо поет». Получил от этих ролей огромное удовольствие. Они не перегружают зрителя никакой философией, и это тоже ново для меня.
Кроме всего прочего, я сделал поэтическую программу по произведениям Зощенко, Цветаевой и Платонова «Автор категорически не утверждает». Так что работы были самые разнообразные.
В Театре Виктюка мы выпустили два больших спектакля: «Коварство и любовь» и «Маскарад Маркиза де Сада» – очень славный получился спектакль, невероятно цветной не только по декорациям, но и по эмоциям, прекрасно принимается зрителями.
Буквально неделю назад состоялась премьера нового спектакля «Несравненная», где я снова играю женскую роль. На этот раз – 75-летней певицы.
– И о чем же он?
– «Несравненная» – это история жизни знаменитой американской певицы Флоренс Фостер Дженкинс. Несмотря на полное отсутствие вокальных данных, эта удивительная женщина пользовалась у публики невероятной популярностью. Критики нещадно ругали ее, но билеты на выступления безголосой артистки разлетались с бешеной скоростью, а зрители были готовы переплачивать ради того, чтобы побывать на концерте.
Современники называли Дженкинс величайшей плохой певицей всех времен и народов. Между тем у Дженкинс всегда было множество фанатов, и не сказать, что это были люди, которые вообще ничего не понимали в музыке. Одним из поклонников Флоренс был даже знаменитый Энрико Карузо.
Короче говоря, после этой роли я понял, что уже больше никогда не задам Виктюку вопроса о том, какого пола будет мой следующий персонаж и каков его возраст. В театре это вообще, на мой взгляд, не имеет значения, и за это я театр обожаю.
– Какие роли вам ближе?
– Я, честно говоря, никогда не задумывался над тем, кого хочу сыграть. Может, странно, но мне очень нравятся возрастные роли, которые сейчас играть рановато. В «Шагреневой коже» Бальзака меня привлекает роль старика.
Мне вообще интересно на данный момент играть героев книг. Например, из «Приглашения на казнь» Набокова. Очень хочется прикоснуться к этому произведению. В целом же я спокойно отношусь к выбору режиссера и работаю над тем, что предложат.
У меня есть собственный театральный проект «Черепаха». Это такой творческий дуэт: я читаю стихи, а пианистка Настя Животовская играет на фортепьяно. Настя – потрясающий музыкант, она играет абсолютно все: и блюзовые вещи, и классику, написала музыку к моим стихам.
Высшими полюсами мужского рационально-циничного восприятия мира я считаю Иосифа Бродского, а женского – чувственного, нежного – Марину Цветаеву. Именно их стихи звучат в моем исполнении. На творческих вечерах я читаю также и свои стихи.
– Продолжаете писать стихи?
– Писать – нет, сейчас мне больше нравится их читать. Мне сейчас читать стихи со сцены даже интереснее, чем играть в спектакле. Я еще в школе весьма прилично декламировал стихи, даже выигрывал какие-то конкурсы. Чтец – высшая степень актерского мастерства, на мой взгляд.
Думаю, что смогу еще долго удивлять зрителей. Надеюсь, в следующий раз наш театр привезет в Ставрополь уже новые постановки Виктюка.
– У вас две дочери, они тоже творческие личности?
– Творческие. Но по моим стопам не пошли. Старшая – Элина, ей 22 года, младшая – Даша, ей 15. Мои девчонки живут полнокровной жизнью, посещают все театральные и кинопремьеры.
А я папа, которого нет. Как говорит Даша: «Папа если дома, то он либо ест, либо спит». График гастролей Театра Романа Виктюка расписан по дням. К примеру, до конца года у нас гастроли по России, потом репетиции, а весь март мы будем в Америке, повезем туда несколько спектаклей.
Надеюсь, что на январских каникулах мне удастся выехать с семьей в Лондон, посетить тамошние театральные премьеры. Сейчас Лондонский национальный театр делает потрясающие постановки с великолепной режиссурой, прекрасной сценографией, чудесной актерской игрой.
Мир полон интересного, желаю всем наслаждаться жизнью в полной мере!

Элла ДАВЫДОВА