Жемчужина в степи

Благодаря краевому гранту группа «особых» туристов из Ставрополя – в основном люди с инвалидностью – побывала в Элисте, удивительном городе, не похожем ни на один другой в России

В тихий городок из нескольких десятков коттеджей мы въезжаем через ворота, над которыми трепещут два полотна: ярко-желтое с лотосом в лазоревом кругу и голубое с шахматным конем на фоне земного шара – флаги Калмыкии и Международной шахматной федерации FIDE. Над воротами надпись золотом и синью: City-Chess, Город Шахмат.

Хрустальная кибитка
Мы в столице Калмыкии, в уникальном Шахматном городке на юго-востоке Элисты. Уютный, опрятный, немного даже кукольный City-Chess выглядит словно декорация к семейной кинокомедии. По выложенным плиткой тротуарам, мимо симпатичных домиков с цветными черепичными крышами можно прогуляться по кварталу Черного Слона. Или пройтись по улице Белой Ладьи к главной площади, на которой в голубое небо уходит стеклянный Дворец шахматной мысли – сбывшаяся мечта васюкинских шахматистов, взбудораженных фантазиями «великого комбинатора» Остапа Бендера.
«Нью-Васюки – официальное литературное название Города Шахмат, – рассказывает нам гид. – Построили его в 1998 году к 33-й Всемирной шахматной олимпиаде за авантюрно короткий срок – полтора года!
Тогда в пыльной медлительной Элисте к задумке президента Кирсана Илюмжинова отнеслись, мягко говоря, скептически. План городка благосклонно изучал даже Чак Норрис, однако народ в реализуемость проекта не верил.
Президента не ругал только ленивый: дескать, город стоит на песке, в жару тут даже трава не растет, ежу понятно, что деревья в землю втыкают без корней и после олимпиады тут все засохнет и вымрет.
Однако прошло 15 лет, а маленький уголок Европы посреди выжженных калмыцких степей не утратил и капли очарования. В «хрустальной кибитке», как называют пятиэтажный Дворец шахмат в центре City-Chess, проходят международные соревнования, симпозиумы, культурные встречи, сюда стремятся любители шахматной игры и туристы со всего света...»
К путешественникам здесь и правда привыкли, и все же наша группа оказалась особенной. Среди экскурсантов – ветераны Великой Отечественной войны, «молодые» пенсионеры с инвалидностью, незрячие и слабовидящие – подопечные ставропольской городской организации пожилых инвалидов «Помощь» и краевой библиотеки для слепых имени Владимира Маяковского.

«Шахматный Паганини»
Как мы уже рассказывали, ставропольские активисты выиграли грант краевого министерства социальной защиты на новый для региона проект – развитие социального туризма для людей с ограниченными возможностями. 350 тысяч рублей ушли на выпуск звуковых буклетов, проведение виртуальных путешествий, познавательных вечеров и, главное, трех «живых» экскурсий к заповедным местам от турагентства «Альтаир».
Первым делом новоявленные туристы, многие их которых в привычной жизни и за порог квартиры редко выходят, побывали в Кисловодске – в Нарзанной галерее, на форелевой и страусиной фермах (см. «Заповедный мотив», №39 с.г.).
Затем их ждала Кабардино-Балкария. Аушигерские источники – большое теплое озеро, рожденное минеральными водами, бьющими из-под земли. Чегемские «плачущие» водопады, которые вырываются прямо из скал, образуя множество радуг. И Голубое озеро – гигантский артезианский колодец с неразгаданными тайнами: до сих пор не обнаружено его дно и неизвестно, как так – в озеро не впадает ни одна река, а за сутки вытекает 70 миллионов литров воды?
И вот новый туристический маршрут: Ставрополь – Элиста. Несколько часов пути, и мы словно попадаем в другой мир. Перед въездом в шахматную столицу мира, City-Chess, нас встречает бронзовый Остап Ибрагимович в окружении 12 стульев, чуть дальше – скульптура буддийского защитника всего живого, двурукого Махакалы Бернагчена, затем Ступа Просветления (культовое сооружение, в которое заложены мантры, драгоценности и земля с места, где родился Будда) и небольшой православный храм – подарок Елены Батуриной.
В самом городке на все лады обыграна шахматная тема. В 1998 году здесь проходил международный конкурс скульпторов «Планета Каисса», после которого на улицах City-Chess осталось два десятка причудливых памятников: ладья в образе крылатого коня, пешка с ушами, шагающий слоник, шахматные короли, застывшие в крепком рукопожатии...
Самое внушительное сооружение City-Chess, конечно, Дворец шахмат. В гигантской юрте под стеклянной крышей на первом этаже стоят огромные напольные шахматные доски, выше – залы, в которых могут одновременно играть полторы тысячи человек, и, наконец, единственный в мире Музей шахмат.
Открыт он был 12 лет назад по инициативе Кирсана Илюмжинова. Президент FIDE и на этот раз не изменил своей любви к неординарным и обаятельным персонажам: уникальный музей получил имя Михаила Таля, победителя 44-х международных турниров, восьмого чемпиона мира, гроссмейстера, которого вполне можно назвать Остапом Бендером шахматной игры.
За непредсказуемую игру коллеги прозвали его «инопланетянином», а журналисты – «шахматным Паганини», «рыцарем игры», «пиратом», «возмутителем спокойствия» и «хулиганом на шахматном поле».
Он и сам признавался: «Для многих моих коллег красота шахмат заключается в торжестве логики, прекрасная партия – это классическое здание с безупречными пропорциями. Я тоже не прочь добиться цели с помощью здравого смысла, но все же больше ценю в шахматах триумф алогичности, иррациональности, абсурда. Мне дороже всего тот миг, когда на шахматной доске катет длиннее гипотенузы».
Символично, что награды, сувениры и личные вещи чемпиона-«хулигана» сегодня хранятся во Дворце шахмат элистинских Нью-Васюков...
Немало в экспозиции и других трофеев: стол, за которым сражались за звание чемпиона мира Крамник и Топалов, кубки, литография, вышивка шелком и павлиньим пером, коллекции шахмат из мрамора, фарфора, слоновой кости, оникса и уральских самоцветов. Есть шахматы политические (с фигурами Путина, Кастро, Хусейна и других государственных лидеров), монгольские, старинные калмыцкие...
Еще в середине XIX века этнограф Павел Небольсин писал о российских степняках: «Лучшею забавою и самой любимой игрой всех калмыков считается шахматная игра, называемая «шатыр».
И сегодня в Калмыкии не найдешь человека, который не умеет играть в шахматы – хотя бы потому, что в начальных классах это обязательный предмет (местная мебельная фабрика выпускает специальные парты с расчерченной для игры доской). В городе сыграть партию можно в парке и сквериках за многочисленными шахматными столиками и даже на главной площади, где прямо на асфальте стоят огромные ферзи, короли и слоны, готовые к бою.

Миллион «счастливых цветов»
Элиста – город небольшой, тихий и дружелюбный. Живет тут чуть больше ста тысяч человек, большинство – в частном секторе, который занимает основную часть столицы. Это, конечно, не элитные коттеджи из City-Chess, но очень милые с виду домики, чисто выбеленные, с трогательными ставнями на окнах.
По всему городу рассыпаны статуи из песчаника: эпический богатырь «Джангар», бородатый старец верхом на баране, сказитель с домброй в руках, верблюд, дракон, танцующие журавли… Фигурки встречаются в самых неожиданных местах и скрывают в себе смысл, подчас непонятный для приезжего.
Но наша экспедиция оказалась подготовленной к восточному колориту: всю дорогу экскурсовод Валентина Семендеева увлеченно рассказывала нам о культуре, традициях, истории степняков, в прошлом мужественных воинов и кочевников, называвших себя ойратами. Свое нынешнее название они получили от тюркского «калмак» («отделившийся», «отставший»), когда в XVII веке ушли из Центральной Азии на север.
С древнейших времен степняки, прощаясь, желают добрым людям «белой дороги». Знаменитый калмыцкий чай – джамбо – варят из чайных веточек, молока и бараньего жира (только молодая невестка готовит для свекрови особый джамбо – со сливочным маслом и медом).
Наши соседи считают дурным знаком держать дома поцарапанную пиалу и отмечают день рождения… в один день!
Да-да, по народному обычаю все калмыки становятся на год старше в первых числах зимы – в праздник Зул, когда, согласно легенде, родился бог Богд Зунква (по другой версии, великий религиозный просветитель).
Накануне Зула дома делают генеральную уборку и пекут к торжеству особые блюда. В праздник поздравляют друг друга с днем рождения, ходят в гости с подарками (обычно это пачка чая, горсть конфет, немного печенья и мускатный орех). А вечером, когда на небе загораются звезды, зажигают «семейную лампаду» – ладью из теста, в которой по количеству лет всех членов семьи устанавливают йоркги – стержни из травы.
Еще один любимый праздник калмыков приходится на второе воскресенье апреля, когда семьи выезжают в степи полюбоваться, как цветет «бамб-цецег» («цветок счастья») – тюльпан.
«Весна в Калмыкии – удивительное зрелище! В это время я забываю про взрослых экскурсантов и стараюсь вывезти сюда как можно больше детей, – признается Валентина Сергеевна. – Мы останавливаемся в степи, от края до края наполненной цветами – тюльпанами или диким ирисом, синим, желтым, белым. И надо видеть детей, с каким трепетом они идут по этому ковру, как стараются не наступить на цветы! Жесткие, грубые, жестокие, они меняются прямо на глазах: Калмыкия делает их добрее...»
Наша поездка пришлась на позднюю осень, и о любви степняков к цветам мы угадывали по деталям городского пейзажа: по черенкам роз, укрытым к зиме трехлитровыми банками, и по длинным узорчатым аркам на улицах, которые летом обрастают вьющимися цветами.
Но и ноябрьская Элиста, столица единственной в Европе буддийской республики, оставляет красочное впечатление – благодаря разноцветным пагодам, драконам, Золотым воротам, под которыми загадывают желания, многочисленным «ветряным лошадкам» – флажкам с молитвами, которые духи ветра и воздуха разносят по всему свету и, конечно, главной достопримечательности Калмыкии – храму «Золотая обитель Будды Шакьямуни».

Несравненная доброта
Огромный белоснежный дворец с высокими красными дверьми, украшенными золотыми узорами, стоит в центре Элисты на семиметровой возвышенности, так что его видно из разных уголков города. Это жемчужина калмыцкой столицы – крупнейший духовный центр буддистов (хурул) в Европе.
Золотая обитель Будды Шакьямуни выросла на месте завода железобетонных изделий всего за девять месяцев 2005 года. Обитель в буквальном смысле оправдывает свое драгоценное название: в специальных ступах на крыше храма замурованы золотые и серебряные украшения, пожертвованные простыми прихожанами, и дорогое оружие, в числе которого, говорят... меч самого Чингисхана!
В хуруле семь уровней: на нижнем расположен музей буддизма, выше – главный молельный зал, комнаты, в которых монахи принимают верующих, библиотека, резиденции главы калмыцких буддистов Тэло Тулку Ринпоче и духовного лидера буддистов-ламаистов всего мира Далай-ламы XIV. На верхнем, седьмом уровне устроена комната для медитации, в которую могут заходить только духовные лица.
Вокруг хурула стоят молельные барабаны «кюрде» со вложенными внутрь священными текстами, написанными тибетскими монахами: считается, что одно вращение барабана с чистыми помыслами равносильно прочтению всех этих молитв.
Еще храм окружают 17 пагод, в которых восседают позолоченные статуи великих буддийских учителей. Например, Ачарья Шакьяпрабха, чьим наставником был «несравненный Пуньякирти, который пребывал в Магодхе, слыл величайшим украшением той страны и был чрезвычайно прославлен там». Или Ачарья Харибхадра, которому «не было равных в мудрости и сострадании» и который «проявил несравненную доброту к жителям этого мира»...
Мы направляемся в главный зал Золотой обители – дуган, где проходят службы. Но прежде в коридорчике снимаем головные уборы, повязываем поверх брюк платки и разуваемся. Ботинки складываем в специальный шкафчик: на улице мы могли раздавить, к примеру, паука или мушку, и оскверним храм, если с обувью принесем в него грех нечаянного убийства.
Заходим в дуган и с первого взгляда понимаем, почему отсюда, как рассказала нам гид, бывает непросто увести маленьких детей. Богатство красок и обилие позолоты завораживают глаз, а тихие напевные молитвы умиротворяют душу.
Здесь очень ярко и тепло. Сквозь большие окна льется свет. Полы устланы коврами. Стены расписаны многоцветными иконами – над ними трудились приглашенные из Индии художники-танкописцы (буддийские иконописцы), окончившие специальную школу при Тибетской библиотеке трудов и архивов.
Центральная фигура зала, девятиметровая статуя Будды Шакьямуни, покрыта сусальным золотом и инкрустирована бриллиантами. В ней, рассказывает сотрудница храма Елена Геннадьевна, заложены священные предметы: мантры, драгоценности, благовония и земля со всех уголков Калмыкии.
Мы слушаем ее спокойный, доброжелательный рассказ о древнейшей мировой религии и, немного смущаясь, украдкой наблюдаем, как у алтаря верующие молятся, складывая ладони домиком и касаясь ими макушки, лба, горла и сердца. У окна женщина совершает совсем диковинные для нас действия – полные земные поклоны с простиранием всего тела.
Как-то внутренне притихаешь от понимания того, что в загадочных изображениях Будд эти люди видят скрытый от нас шифр, в каждой детали – сакральный смысл, и для них свято всё то, что нам кажется красивейшей экзотичной сказкой.
Далай-лама XIV как-то сказал: «Я всегда верю, что гораздо лучше, если у нас будет широкое разнообразие религий, широкое разнообразие философий, нежели одна религия или философия. Это необходимо в силу того, что у людей разные ментальные наклонности. У каждой религии есть свои уникальные идеи и методы. Изучая их, мы обогатим собственную веру».
В нашей группе были православные, протестанты, мусульмане, но, независимо от веры, каждый немного смягчился от четырех основных чувств, которые культивирует буддизм и с которыми нас встретили в Золотой обители Будды Шакьямуни, – дружелюбия, сострадания, благожелательной радости и беспристрастности. И хоть мы не дети, впервые увидевшие, как цветет весенняя степь, но и нас Калмыкия сделала добрее.

Фатима МАГУЛАЕВА