Пиар для правозащиты

Общественные организации разучились говорить на понятном для людей языке

Последние недели в фокусе общественного внимания находится развитие некоммерческих организаций (НКО), или, как еще говорят, «третьего сектора» (наряду с властью и бизнесом).
Досрочно начав президент-скую предвыборную кампанию, премьер-министр Путин объявил о создании «Народного фронта», куда могут войти любые общественные организации. И таких, мол, набралось уже несколько сотен. Путин активно ездит по стране и встречается с местными активистами – теми, кто борется за права инвалидов, детей, пенсионеров, против роста тарифов, чиновничьих «мигалок» и проч.
Если видеть эти встречи по «Первому каналу», то кажется, будто гражданская активность в России бурлит. А вот бесстрастная статистика совсем не обнадеживает. Еще десять лет назад Госкомстат отчитался о существовании в стране 300 тысяч общественных организаций, однако примерно треть из них не прошла тотальную «чистку», проведенную Минюстом три года назад.
Крайне низкими остаются и удельные показатели активности НКО: на тысячу россиян приходится всего около полутора общественных организаций, это на порядок ниже, чем в странах Евросоюза. Скажем, во всех республиках Северного Кавказа зарегистрировано 5,5 тысячи НКО – это примерно столько же, как и в Волгоградской области.
Большая часть «ячеек гражданского общества» – это профсоюзы, затем по численности следуют религиозные, благотворительные, родительские НКО, объединения инвалидов и ветеранов, спортивные организации. А вот правозащитных и потребительских организаций не более 5% от общего количества.
В Ставропольском крае, по данным Минюста, действует около 3 тысяч общественных организаций – то есть по одной на каждую тысячу жителей. При этом в крае до сих пор отсутствует Общественная палата, несмотря на то, что краевые власти неоднократно подступались к ее созданию.
Что мешает ставропольскому «третьему сектору» цивилизованно развиваться? Об этом корреспондент «Открытой» беседует с руководителем краевого «Центра социального PR» – пожалуй, единственной в крае общественной организацией, которая занимается популяризацией достижений гражданского общества, Линурой ВАЛИТОВОЙ.

– Линура, какова сегодня ситуация с «третьим сектором» на Ставрополье?
– Ситуация почти не меняется уже несколько лет. Основной фактор, который определяет развитие гражданского общества в крае, – это отсутствие всяких стимулов к развитию. Во-первых, у нас очень мало по-настоящему ярких лидеров, которые умеют и хотят «заражать» других гражданскими идеями. Во-вторых, не созданы институты, необходимые для полноценного существования гражданского общества.
– Что за институты?
– Для развития НКО нет базы – образовательной, правовой, экономической, коммуникативной. В соседних регионах, например в Краснодарском крае и Ростовской области, давно созданы ресурсные центры и центры поддержки НКО – это организации, которые помогают НКО находить грантодателей, организуют для них тренинги, консультации, помогают в написании бизнес-стратегий. Любой общественник может прийти сюда с пылающим сердцем, а уйти уже с готовым к реализации проектом. А в Ставропольском крае, увы, таких структур вообще нет.
– Но разве ваш «Центр социального PR» не тем же самым занимается?
– Поле для приложения усилий огромное, и мы на нем выполняем лишь одну локальную, скромную задачу – помогаем другим НКО в популяризации их проектов.
– И что за проекты у вас в активе?
– Мы работаем в основном с молодежными организациями. Например, со студенческим социальным агентством «Стимул». Помогали им разрабатывать проект «СМС «Да!». Это аббревиатура от слов «Социальная молодежная сеть добровольческих агентств». Главная цель этого проекта – популяризовать идеи добровольчества в молодежной среде.
Создали для «СМС «Да!» креативный сайт, логотип (в виде жирафа), придумали слоган «Добровольчество – стиль жизни!», делали листовки, наклейки, значки, майки… Провели вечеринку «VIP-волонтер» в рамках Международного дня добровольцев.
Кроме того, разработали всю PR-деятельность для проекта «Гомер» по созданию школьной службы примирения, медиации конфликтов. И все это активно освещалось в местной прессе.
Или другой, как мне кажется, успешный проект «Я здоров и независим» тоже совместно со «Стимулом». Он был посвящен профилактике наркомании и алкоголизма и пропаганде здорового образа жизни...
– «Не пей, не кури!» – хм, такая банальщина!..
– Да, тема уже избитая, только мы к ней постарались подойти максимально креативно. Придумали ролевую игру типа Encounter, где участники должны были выполнять какие-то простые задания, но с социальным подтекстом. Например, ребята забивали гвозди в бревно под лозунгом «Я забиваю на курение!». И в финале акции провели вечеринку «Ноль градусов» в одном из городских клубов – полностью без алкоголя и сигарет.
– Насколько вообще общественники нуждаются в грамотном пиаре? Или достаточно выйти на улицу с плакатом – и успех твоей идее обеспечен?
– Выйти на улицу с плакатом – это тоже пиар. Проблема в том, что у нас в Ставрополе почти все общественные акции построены исключительно на протестной активности. Протестуют против ювенальной юстиции, вырубки лесов, коррупции, точечной застройки…
Причем все проходит шаблонно: люди делают «многоразовые» плакаты, и с ними каждый месяц выходят к прокуратуре или милиции. В конце концов от этого устают и сами активисты, и все общество, потому что ничего нового такие «протестанты» сказать уже не могут – каждый их ход известен заранее.
– Ну а что тут нового придумаешь – протест он и есть протест?
– Можно, конечно, использовать стандартные схемы, чтобы донести информацию до аудитории. А можно подойти к социальному пиару креативно. Ведь главная задача пиара – «зацепить» общество, дать ему эмоциональную встряску, заставить взглянуть на какую-то избитую проблему под новым углом зрения.
Вот, скажем, Всемирный фонд дикой природы (WWF) придумал простую, но гениальную вещь: по улицам Москвы ездила машина с мощным проектором, который высвечивал на стены многоэтажек изображение льва. Машина мчалась – и лев словно прыгал с дома на дом. Потрясающий был эффект, многих людей действительно «зацепило».
– А почему в Ставрополе никто из общественников не пользуется «нестандартными» методами?
– Ответ, который напрашивается сам собой, – креатив никому не нужен, ни самим НКО, ни обществу в целом. У нас в крае особый менталитет - консервативный, инертный, невосприимчивый ко всему новому и отрицающий его.
Посмотрите, например, сколько стереотипов вокруг НКО. Отношение к общественным организациям у людей в целом далеко не позитивное. Они убеждены, что, мол, НКО бывают только двух видов. Первый – это «карманные» структуры чиновников, необходимые им для «освоения» (то есть отмывания) бюджетных денег либо для имитации гражданской активности. Второй – это те, которые существуют только на иностранные гранты и ведут какую-то подрывную работу.
– Понятно, что в иностранных грантах ничего плохого нет. Но как можно объяснить это нашему «неверующему» обществу?
– Это тоже, кстати, задача социального пиара. Только более высокого порядка, нежели популяризация отдельной организации. Сегодня нужно заниматься тем, чтобы разрушать стереотипы и повышать престиж гражданского общества, формировать позитивный имидж общественника – активиста, добровольца, волонтера, то есть человека, который, жертвуя личными благами, временем, нервами, решает важные социальные задачи.
На Западе даже отдельный жанр голливудских фильмов существует, посвященный таким неравнодушным людям, например, «Эрин Брокович», «Дело о пеликанах», «Форрест Гамп». А в России, к сожалению, можно снять даже сто подобных фильмов, но их положительный эффект перечеркнет одно-единственное политическое заявление про тех, кто «шакалит» у иностранных посольств.
– Понятно, что наше авторитарное государство не желает делиться с гражданским обществом своими полномочиями.
– Это точно! Российская бюрократия даже представить не может, что отдельные социальные проблемы НКО могут решать эффективнее чиновников. Хотя сама идеология «третьего сектора» – в том, что общество достигает такого уровня гуманитарного развития, когда оно может решать проблемы без образования специальных формальных организаций.
Если для бизнеса высшая цель – расширение сферы деятельности, то для общественной организации, наоборот, – прекращение своей деятельности...
– Это как?
– Поясню. Предположим, существует какая-то инициативная группа неравнодушных граждан, которые решают насущную проблему – в детский садик возят игрушки, инвалидам помогают, борются против вырубки Мамайского леса. И после решения этой частной задачи они выходят на новый уровень активности, пытаясь уже не локально, а комплексно решить проблему в масштабах муниципалитета, региона, страны.
«Решить» – то есть создать предпосылки к тому, чтобы в дальнейшем отпала необходимость в существовании подобных ей общественных организаций. Например, чтобы в Ставрополе была создана полностью отвечающая требованиям инвалидов инфраструктура, когда бы они почувствовали себя полноценными гражданами, и волонтерам уже не пришлось бы адресно помогать одному-двум-трем из них.
– Вы считаете, что это осуществимо?
– Сегодня в России некоторые социальные проблемы фактически полностью решаются только за счет общественных, а не государственных структур. Например, реабилитация и ресоциализация наркозависимых.
Правда, еще недавно власть вообще не замечала НКО, которые работали в этой сфере. А уже сегодня им обещают весомую господдержку. Надеюсь, что пар не уйдет в свисток, и именно НКО станут базой для формирования полноценной общероссийской системы реабилитации.
– Правда, таких примеров очень мало. В большинстве случаев государство и НКО смотрят в разные стороны.
– Здесь вопрос больше не к государству, а к обществу, к его гражданской зрелости. Чем выше степень этой зрелости – тем настойчивее общество может требовать от власти уступок в сотрудничестве. Правда, поводов для оптимизма в этом направлении пока не вижу.
Возьмите, скажем, молодежные организации. Молодежь как самая мобильная часть общества – это социальный базис для формирования кадрового «резерва» НКО на будущее. Но сегодня российская молодежь озабочена проблемами самовыживания, и, понятное дело, ей не до благотворительности.
Поэтому в целом в молодежной среде не вызрела готовность связать свою судьбу с общественной деятельностью, для ребят она ограничивается какими-то разовыми акциями – в детдом съездить, книжку сиротам почитать...
В общем, главной проблемой становления гражданского общества и в России, и на Ставрополье остается отсутствие социального запроса на создание НКО. А сложности при получении грантов или отсутствие законодательной базы – это лишь следствие слабого социального развития.
Сегодня часто цитируют высказывание Булгакова, и оно очень точно отражает проблемы «третьего сектора» и общества в целом: «Разруха не в клозетах, а в головах».

Беседовал
Антон ЧАБЛИН