Впечатлениями о путешествии по Германии делится ставропольский журналист Василий Кизилов
Мы едем по автобану Берлин - Гамбург. За окнами - аграрно-индустриальная равнина с лесами, полями и невероятным количеством электроветряков. Подул ветерок - и замельтешили мощные лопасти, перерабатывая буреломную силу в киловатты: дармовую энергию ветра здесь давно используют на полную катушку.
Мимо ветряных генераторов пролетаем легко и мягко - благодаря безупречному качеству трассы. А ведь когда-то немецкие дороги считались отвратительнейшими в Европе. Было дело, юный Гете едва не надорвался, помогая кучеру вытаскивать собственную карету из грязи...
Внезапно останавливаемся. Неужели поломка? Нет, оказывается, здесь так положено: через определенное время водитель должен устраивать себе «перекуры», чтобы продолжить путь со свежими силами и избежать аварии из-за «человеческого фактора». В автобусе стоит специальное устройство - «шайбе», которое контролирует наш путь. Малейший перебор часов-километров - и нарушителю обеспечен чувствительный штраф, а то и увольнение.
В общем, не успели мы добраться до первого пункта нашей экскурсионной поездки, как Германия уже начала удивлять нас своей практичностью и любовью к порядку.
Мосты, моряки, миллионеры
Вот мы и в Гамбурге - городе на Эльбе, который из-за обилия мостов иногда называют Северной Венецией, или городом трех «М» - мостов, моряков и миллионеров. Сердце Гамбурга - порт - впечатляет огромными размерами: все его 87 квадратных километров можно обозреть только с борта самолета.
Вокруг десятки громадных кранов и судов всевозможного калибра, здесь расположен самый большой в мире складской комплекс - так называемый Шпайхерштадт, амбарный город, где, как и сотни лет назад, хранятся пряности, чай, кофе, табак, ковры...
Город на Эльбе всегда был одним из лидеров страны по числу миллионеров. Всего в Германии их проживает полтора миллиона - каждый 55-й житель страны! При этом я ни разу не заметил на улицах немецких городов бьющей в глаза роскоши, желания выделиться. Даже на так называемом «проспекте великолепия» - центральной улице самого богатого германского города Дюссельдорфа, где расположены элитные рестораны, отели и магазины всех модных домов мира, - самый распространенный «прикид» немцев - джинсы, курточки, кроссовки, строгие деловые костюмы.
Да и в целом Дюссельдорф, который считается средоточием деловой жизни Германии, показался мне уютным, несуетливым и каким-то домашним.
Чувство «родственности» усиливалось приятным осознанием того, что с недавних пор этот рейнский город связан духовно со степным Ставропольем: солист Дюссельдорфской оперы Андрей Дунаев - наш земляк из села Красного Грачевского района...
В Дюссельдорфе родился Генрих Гейне - великий поэт эпохи романтизма, в XIX веке предвидевший: «Где сжигают книги, там будут сжигать и людей». Поэт умер изгнанником в Париже, а сейчас в родном городе великого романтика в его честь названы университет, несколько улиц и даже сдобные подрумяненные булочки - «гейнебрётхен».
«Сказочный» король
Германия очаровывает туристов своими рыцарскими дворцами и замками. В баварских Альпах, на вершине крутой скалы, на фоне снежных вершин и зелени холмов высится замок Нойшванштайн - детище короля Людвига II, воплощение «воздушной архитектуры». Он словно парит над землей, легкий, изящный, ажурный. Потолок Тронного зала усеян золотистыми звездами, искусственный месяц и звезды в королевской спальне создают иллюзию открытого неба. Повсюду на стенах картины на сюжеты сказаний рыцарских времен.
Король-романтик Людвиг II не жалел сил и средств для строительства своих замков-фантазий. Всего он хотел построить семь, но успел три, израсходовав на них 30 миллионов марок. Средства, затраченные «сказочным» королем, сторицей возвратились в немецкую казну: Нойшванштайн каждый год посещают более полутора миллиона человек!
Немало суровых рыцарских замков видели мы, проплывая по Рейну. Однако берега главной реки Германии запомнились мне не только старинными крепостями, но и небольшими городками с веселыми домиками.
Жители долины Рейна слывут самыми жизнерадостными в стране. Наблюдать, как они, обнявшись, поют, раскачиваясь в такт мелодии, - непривычное для нас зрелище. Попить, повеселиться, похохмить на Рейне называется «выпустить свинью».
Вообще, немцы всегда отличались любовью не только к порядку и точности, но и к безудержному веселью. Вот, к примеру, нюрнбергская Рыночная площадь: сегодня, как и сотни лет назад, здесь проходят все городские праздники. Одно отличие - лет пятьсот назад в ненастье сюда шли по непроходимой грязи, надев поверх обычных башмаков деревянные, а то и на ходулях.
Но непогода не могла стать помехой буйному веселью. На масленичный карнавал горожане заявлялись в одеяниях священников и монахов, в картонных епископских митрах и даже в жестяных папских тиарах.
Знатные и богатые приходили на карнавал в фартуках ремесленников и рубищах нищих. По улицам разъезжал деревянный корабль на колесах, на палубе которого толпились, пели и плясали ряженые.
Нюрнберг имеет славу «самого немецкого города» Германии. С особым чувством бродил я по его улицам и площадям. Когда-то здесь жили искусные златокузнецы, литейщики чугуна, бронзы, латуни, мастера компасного дела, ювелиры. Жизнь в городе была организована по-сельски: по узким улочкам пастух дважды в день прогонял коров, каждый хозяин держал свиней, гусей, кур, уток.
Но пришли иные времена. Гитлер изрек: «Нюрнберг - город рейхстагов, город партийных съездов». Тысячи кованых сапог маршировали по Цеппелиновым полям - штурмовики, отряды СС, гитлерюгенд. Город златокузнецов стал кузницей фашизма...
Суд народов - Нюрнбергский Международный военный трибунал - дал суровую оценку авторам и исполнителям небывалых по масштабу преступлений. Но вот о чем не без тревоги думается сегодня - все ли уяснили его уроки?
И тут впору вести речь не о Германии, а о нашей стране, наших городах. Разве не в Ставрополе стены домов и заборы покрыты той самой свастикой, что несли нам хладнокровные убийцы Третьего рейха?
Выпечкой по пьянству
После войны в советской оккупационной зоне Германии появилось социалистическое государство - ГДР, ставшее для многих советских граждан первой и единственной заграницей. Немцы старшего поколения, должно быть, еще помнят случай с алтайской трактористкой, которая, приехав в ГДР, упала в обморок в местном гастрономе, поразившись огромному выбору колбас...
Один из моих спутников, ростовчанин Владислав Ханин, незадолго до падения Берлинской стены проходил службу в гэдээровском городке Мейсен. И когда наш экскурсионный автобус остановился в центре Мейсена, Владислав куда-то исчез из виду. Вернулся погрустневший и задумчивый.
- Где был, Владислав?
- В своей части. Везде трава по пояс, все брошено. Двери заколочены, как-то не по себе...
Да, жаль, что нет уже той, «нашей» Германии, «нашего» Мейсена. Но сохранилось очарование города, его первозданной старины и необыкновенной для нас, россиян, чистоты.
К слову, жители Германии первыми в мире начали раздельно собирать мусор. Использованные батарейки сдают в магазины радиоэлектроники, старые лекарства - в аптеки. Громоздкие отходы забирают по звонку. Нарушителей правил выявляет специальный мусорный детектив - по обрывкам бумаги, клочкам документов, опросам свидетелей...
Славится Мейсен и своими мастеровыми: экономическая жизнь города сосредоточена вокруг мануфактуры по производству фарфора, секрет которого в далекие времена открыл некий алхимик Беттгер.
В Мейсене выпекают знаменитый фуммель - хрупкое изделие из тонкого пресного теста, что-то вроде круглой булки.
Легенда гласит, что как-то курфюрст (князь), отправлявший гонцов к соседнему правителю, стал примечать: некоторые курьеры возвращаются домой под таким хмельком, что едва не вываливаются из седла. Тогда правитель приказал хлебопекам придумать такую нежную выпечку, чтобы довезти ее до места назначения мог только абсолютно трезвый человек.
Управа на гонцов была найдена: отныне они должны были доставлять по приказу курфюрста не только почту, но и хрупкий деликатес. Если фуммель раскалывался, гонца ждала суровая выволочка.
Цветы для павших
...Завершилось наше большое германское путешествие в Берлине. Я не мог покинуть этот стильный и где-то помпезный мегаполис, не побывав в одном из самых сокровенных для нас уголков - Трептов-парке - мемориале в честь советских воинов-освободителей. Здесь упокоились пять тысяч солдат и офицеров, погибших в жесточайших боях за Берлин.
Жертвы их не были напрасны. В поверженной, еще дымящейся столице Третьего рейха мая сорок пятого писательница и переводчица штаба нашей армии Елена Ржевская видела, как на одной из улиц немцы приколачивали к дому плакат: «Кто любит Германию, должен ненавидеть фашизм».
До Трептов-парка добираюсь электричкой. К монументу на холме ведет широкая аллея из берез, тополей, плакучих ив. Здесь, тихо переговариваясь, гуляют молодые парочки. Самое удивительное: в целости и сохранности остались сталинские изречения, запечатленные на одной стороне аллеи на немецком, а на другой на русском языках. А у бронзового монумента солдата-освободителя с мечом в одной руке и спасенным немецким ребенком в другой лежали букеты живых цветов.
Василий КИЗИЛОВ
Версия для печати
Добавить комментарий