Остаться в живых

В Карачаево-Черкесии из-за наркотического «кайфа» в могилу сходят уже одиннадцатилетние дети. Но верующим, которые пытаются спасти людей от наркомании, чиновники ставят препоны

Путь отчаяния
«Второй раз за год пытаюсь сойти с иглы. Нет сил, уставший, измученный донельзя, я потерял всё: семью, работу, друзей. Такое ощущение, что лечу на бешеной скорости с огромной горы вниз и вскоре разобьюсь. Жить нормальной жизнью я уже не смогу…» В редкую минуту просветления написаны эти строки, а что ей предшествовало, лучше не знать никому. Небольшое письмо наркомана – одна история о тысячах, разбившихся вдребезги, крик отчаяния, изложенный на двух тетрадных страницах.
Карачаево-Черкесия уже много лет остается одним из лидеров в ЮФО по числу наркоманов. По информации управления Госнаркоконтроля по КЧР, только за шесть месяцев текущего года в республике почти вдвое выросло число наркопреступлений. Наркомания не только стремительно растет, но и безжалостно молодеет: за полгода нижний возрастной порог наркозависимых в КЧР опустился с 14 до 11 лет. В бездну летят уже дети. И с этим надо что-то делать. Посторониться и опустить глаза? Подтолкнуть, чтобы летели быстрее? Или преградить дорогу? Но как?

«Помогая другим – спасаешься сам»
«Никогда, никогда, никогда ни под каким предлогом не пробуй в первый раз. Иначе рано или поздно сорвешься с крючка и станешь наживой для других… Я много думал о том, что делать дальше, а выхода не вижу. Мне не хочется жить», – пишет в своем дневнике наркоман.
– Выход есть, – утверждает руководитель республиканского общественного движения «Общество без наркотиков», епископ Объединения церквей веры Евангельской (пятидесятники) по Северному Кавказу Виктор Страх. – Спросите любого наркомана, вырваться из этого плена хочет каждый. Но спасаются единицы, потому что другие не знают пути к спасению.
В республике с населением 428 тысяч человек Центр «Церковь Божья» Виктора Страха – единственное реабилитационное учреждение для людей с химической зависимостью. Он рассчитан всего на 30-40 человек: разные лица, разные судьбы, одинакова лишь смертельная траектория падения – «дорожка» от уколов на внутренней стороне рук.
Черноглазая Юля – самое юное существо в Центре. 20 лет, розовое трико, модная стрижка, ямочки на щечках. Хочется верить, что это просто симпатичная девушка – сколько таких в ее родном Карачаевске! Только в темных Юлиных глазах уже отпечаталась тенью страшная своей обыденностью история наркомана. Благополучная семья, молодость, красота и здоровье перечеркнуты одним мгновением любопытства, одолевшего разум:
– Думала, что я не такая, как все. Только попробую раз – и ничего со мной не будет, – говорит Юля.
«Только раз» затянулся на три года, в которых все попытки «сойти с иглы» заканчивались срывами и новыми дозами зелья.
Где-то очень далеко, в начале 70-х, остался «первый раз» другого реабилитанта – Заремы, или Мамы, как ее ласково называют в Церкви. 35 лет назад, наслушавшись рассказов об американских «вьетнамцах», пристрастившихся к психотропным препаратам, молоденькая медсестра из Черкесска решила сама попробовать, что же это такое. Сегодня свой наркоманский «стаж» Зарема объясняет с горькой самоиронией: «Кололась грамотно».
«Служение Богу – единственное спасение наркомана. Помогая другим, спасаешься сам» – таков основной лозунг программы, по которой проходит реабилитация в Центре. Красноречивый пример ее действенности – биографии помощников Виктора Страха. Например, Сергея Подтыченко, жизнь которого началась всего семь (или уже семь?) лет назад, когда он, 40-летний мужчина, после 26 лет наркозависимости и 6 судимостей, впервые вдруг захотел услышать, как поет соловей в лесу…

Вербовка или шанс на выживание?
– У нас собран статистический материал по детской наркологии. Мы должны вести пропаганду, выступать в школах, по телевидению, – говорит Виктор Страх. – Но нас игнорируют, не дают заниматься нашей богоугодной и общественно полезной деятельностью. Чиновники прямо говорят: «Вот если бы вы были другой религиозной направленности…» Но ведь у нас в стране свобода вероисповедания, и такое отношение – нарушение конституционных прав граждан.
Нежелание властей допускать в сферу образования лекторов из организации, напрямую связанной с «Церковью Божьей», проповедующей чуждый для КЧР протестантизм, понять нетрудно. Известно, что «нетрадиционные» религиозные объединения нередко создают общественные организации, которые, скажем, под видом борьбы с наркоманией ведут масштабную агитацию за свою «спасительную веру».
Большой резонанс в России вызвала история в Ярославле: в 2003 году областной суд после долгих тяжб признал недопустимым использование статуса общественной организации для распространения религиозных идей. Причем речь тогда шла именно о «Церкви Божьей» (под ее прежним названием «Новое поколение»), в интересах которой под соусом «антинаркотических» акций вела религиозную пропаганду ею же созданная светская организация «Центр творческой молодежи».
Так что же? Может, пора бить в набат и кричать об угрозе миссионерской деятельности «неопятидесятников»? Возможно. Но ведь правда и то, что десятки своих новообращенных адептов «Церковь Божья» в Черкесске вытащила почти что из ада.
– Мы не навязываем никому свою религию. У нас есть реабилитанты, которые делают намаз. Есть такие, кто, покидая Центр, идет служить в православные храмы или в мечети, – утверждает Виктор Страх. – Я не знаю Коран, я знаю Библию. Но я иду с Библией к матерям наркоманов – а они идут ко мне со своей бедой.

«Созависимая» беда
«Когда колешься, сидишь на игле, ни о чем не думаешь, только бы разломаться и догнаться, всё ништяк. И так до завтра, а доза растет, денег нужно все больше и больше. Я опустился ниже некуда – абсолютно перестал следить за собой, ничего не делал, лежал на диване сутками от дозы до дозы, продал все, что можно было продать. Дома у родителей везде железные замки, чтобы я ничего не украл», – продолжает исповедь наш герой.
Есть такой термин – «созависимые». Родители – самые уязвимые люди из окружения наркомана. Уже перешептываются, глядя жалостливо на них, соседи, пропадают из дома вещи и деньги, а они все еще верят лживым заверениям детей: «Что ты, мама! Как ты могла такое подумать?!..» Они до последнего закрывают глаза – а когда открывают, оказывается, что их мир уже рухнул.
Созависимость – это когда кто-то один делает выбор и, падая на бешеной скорости в пропасть, тащит за собой самых близких, безнадежно привязанных к нему людей. Наркоман в семье – это ад, выдержать который не в силах почти никто: ни жены, ни братья и сестры. Когда невыносимое отчаяние превращается в страшные слова: «Хотя бы скорее конец…», – только матери с почти безумными глазами одни на всем свете не понимают, как могут, как смеют говорить такое об их ребенке.
«Гнет», «кумарит», «ломает» – модные словечки, которые так небрежно бросают наши играющие во взрослых и «крутых» подростки и за которыми колом стоит животная боль. Боль, сильнее которой только отчаяние состарившейся матери, для которой и самый отупевший, грязный наркоман с бессмысленным взглядом и ввалившимися щеками – ее ребенок. И что ей после всех ударов, бессилия и унижений угроза миссионерской деятельности западных церквей, если они дают ее сыну или дочери шанс выжить и вернуться к нормальной жизни?!
– Ни тюрьма, ни больница не остановят наркомана. Если есть деньги – будет доза. Все замкнуто, – рассказывает реабилитантка «Церкви Божьей» Зарема, в жизни которой были и тюрьма, и больница. – Я понимала, что погибаю. За мной будто хвост тянулся, но переступила этот порог – и как гильотиной отрубило. Здесь я слышу, как люди просят за меня. Раньше была «пуля» в голове, но что она перед силой Божьей?

Сам не помогу и другим не позволю?
Одними дежурными предупреждениями о том, что «наркоманы долго не живут», молодых не испугаешь, смерть для них – лишь невнятная иллюзия. Разные ведомства, в частности, Госнаркоконтроль РФ, регулярно выступают против внедрения «нетрадиционных» религиозных организаций в сферу лечения наркомании. Однако вера – единственное, что может спасти наркомана и отвести от беды потенциальную жертву, и не вина Виктора Страха, что представители традиционных конфессий в КЧР проявляют так мало внимания к этому вопросу.
И пока мы решаем проблему скандированием псевдопатриотического лозунга «Сам не помогу и другим не позволю», число устремившихся в бездну неудержимо растет. Потому что каждый из тех, кто сегодня в первый раз протягивает для укола руку, наивно уверен, что он-то уж никогда и ни за что не станет таким – опустившимся полубомжем, презираемым и ненавидимым всеми, через кого он переступит и кого растопчет в наркотическом угаре. С опасной уверенности «попробую – и остановлюсь» начинается путь каждого, кто завтра будет заживо гнить в болоте «варочных», умирать от передозировки в грязных подворотнях и резать от отчаяния сожженные наркотиками вены.

Фатима МАГУЛАЕВА