Последний свидетель

В январе 1945 г. советская подлодка С-13 под командованием капитана III ранга Александра Маринеско в одном походе на Балтике потопила около 10 тысяч немецких солдат и офицеров - почти весь плавсостав подводного флота рейха

Интересные, непредсказуемые повороты совершает подчас человеческая судьба. Вот уже больше шестидесяти лет Михаила Ивановича Коробейника величают не иначе как моряком-подводником. Между тем большую часть своей жизни он проработал на железной дороге, а после пенсии и вовсе осел в самом сухопутном, степном уголке Ставрополья. Этот скромный, обаятельный, на удивление жизнерадостный и крепкий для своих 83 лет человек - настоящая гордость Буденновска, почетный гражданин этого города.

Михаил Иванович - ветеран дважды Краснознаменного Балтийского флота, один из двоих доживших до наших дней свидетелей и участников боевых походов легендарной советской подводной лодки С-13 под командованием капитана третьего ранга Александра Маринеско.

А Родина молчала

Боюсь, что немногие сегодня помнят, чем прославилась в годы Великой Отечественной легендарная субмарина и, уж тем более, не все знают, в каких драматических коллизиях прошла жизнь капитана с красивой румынской фамилией Маринеско. И причина здесь даже не в том, что мы плохо знаем свою историю. Просто за последние полвека было уж столько попыток ее подкорректировать, а то и начисто переписать в духе сиюминутной политической целесообразности, что истина порой совсем растворилась под толщей вымыслов.

А она такова: в январе 1945 г. легендарная советская подлодка С-13 под командованием капитана III ранга Александра Маринеско в Балтийском море разгромила крупнейший лайнер немецкого флота «Вильгельм Густлоф», на борту которого находилось более 8 тысяч нацистских солдат и офицеров, почти половина из них были специально обученные подводники, направлявшиеся к месту боевых операций. Потоплением лайнера был нанесен непоправимый удар по фашистскому подводному флоту.

Но и это еще не все. В том же походе отважная «эска» потопила военный транспорт «Генерал фон Штойбен», водоизмещением около 15000 тонн, перевозивший 3600 танкистов. Такого количества «фрицев» хватило бы на укомплектование нескольких танковых дивизий!

Это судьбоносное сражение навсегда вошло в мировую историю под названием «атака века» как самая крупная победа за всю историю российских ВМС. Но, несмотря на это, подвиг моряков подводной лодки С-13 дважды подвергался «переосмыслению».

В советские годы причиной тому стал крайне необдуманный поступок капитана Маринеско, который незадолго до главного в своей жизни боя, во время стоянки в порту Турку ушел в увольнительную, да и загулял с «горячей» финской женщиной. Таких вольностей в сталинскую эпоху, да еще во время войны, конечно, не прощали.

Дело дошло чуть ли не до обвинения в шпионаже. И, несмотря на то, что буквально через пару недель после этого отважная «эска» под командованием капитана Маринеско блестяще разгромила немецкий надводный и подводный флот и это судьбоносное сражение навсегда вошло в мировую историю под названием «атаки века» как самая крупная победа советских ВМС, имя отчаянного капитана, как и подвиг его команды, родная страна долгое время старательно замалчивала.

Устойчивый миф

Второй раз «редактировать» заслуги советских подводников взялись уже «благодарные потомки». В наши дни, когда освобожденные без зазрения сносят памятники своим освободителям и топчут их могилы, когда советских солдат презрительно именуют оккупантами, когда само участие России во Второй мировой войне вот-вот объявят вымыслом, на «атаке века» принялись спекулировать разного рода «историки» и «мемуаристы».

Одни оспаривают число гитлеровцев, которых отправила на тот свет вместе с «Вильгельмом» отважная «эска», мол, это были никакие не 8000, а «всего лишь» 3000 человек. Другие подвергают сомнению то, что на борту лайнера в действительности находился практически весь плавсостав германского подводного флота, а именно 70 подготовленных экипажей и как минимум 100 командиров, и утверждают, что флагман военно-морского флота Германии был занят всего-навсего эвакуацией беженцев. А кое-кто и вовсе заявляет, что потопление «Вильгельма Густлофа» особого значения для нашей армии не имело, так как война и без того шла к концу.

- Вы понимаете, до чего дошло - сегодня уже пишут, будто торпедной атакой руководил совсем не Маринеско, а его помощник! Это же полный бред! - с негодованием восклицает реальный участник «атаки века» Михаил Иванович Коробейник.

На флот девятнадцатилетний Миша попал в 42-м. Шесть лет прослужил радистом на подводной лодке, участвовал в трех боевых походах легендарной «эски». Михаил Иванович сохранил мельчайшие подробности той далекой поры, причем не только в памяти, но и на страницах дневника, в котором шестьдесят лет назад каллиграфическим почерком скрупулезно описывал каждый день из жизни экипажа в глубине балтийских вод. В старом фанерном чемоданчике военной поры он до сих пор хранит несколько пожелтевших школьных тетрадок, которые сводят на нет все измышления новоявленных комментаторов истории.

Черная зависть

- 30 января мы получили сообщение, что в районе Данцигской бухты находится крупное немецкое судно, водоизмещением 25 тысяч тонн, - говорит Михаил Иванович. - Разведка донесла, что на корабле транспортируется высший плавсостав немецкой армии. От командования поступил приказ: во что бы то ни стало не пустить корабль в порт. Обнаружив «Вильгельм», мы очень долго преследовали его. Несколько раз выходили на торпедную атаку, но немцы как будто чувствовали и уходили в сторону. Маринеско приказал выжимать из дизелей последние силы. Потом был трехторпедный залп и... огромное судно пошло ко дну.

Надо сказать, что «Вильгельм» шел под прикрытием мощного эскорта катеров охраны. Так вот, после потопления они обрушились на нас. Бомбили страшно, аж лампочки слетали! Маринеско собрал совет офицеров, решали, как вырваться из окружения. Ну а когда вышли из кольца, то погрузились на глубину 180 м, легли на грунт отдыхать. Капитан распорядился дать экипажу замечательный обед и наркомовские 100 граммов.

- Михаил Иванович, вот говорят, что Маринеско был большим любителем выпить?

- Да, читал я в некоторых СМИ, что Маринеско-де был дебоширом и пьяницей. Неправда все это. Выпивал Александр Иванович не больше чем все нормальные люди. Я вам скажу так: вся эта брехня идет от зависти. Другие командиры находились в равных условиях, но такого подвига не совершили. Ни одна подводная лодка во время войны не потопила столько кораблей по тоннажу, как С-13. И ни в одном сражении не было убито такое количество живой силы противника, как 30 января 1945 года во время «атаки века», - с гордостью говорит ветеран.

- Простонародная, черная наша зависть привела к тому, что честь этого достойного человека оказалась униженной, - глаза Михаила Ивановича наполняются влагой и он продолжает дрогнувшим голосом: - Командование сочло, что даже блестящей операции оказалось не достаточно, чтобы удостоить Маринеско Звезды Героя Советского Союза. Сколько мы с моими товарищами добивались справедливости, сколько писали и в Главное политуправление и в Центральный комитет партии! Но это была просто какая-то непробиваемая стена! Я глубоко благодарен Михаилу Горбачеву, который в годы перестройки подписал приказ о присвоении Маринеско заслуженного звания посмертно.

Непрощенный

- Да, конечно, сойдя на берег в Турку, Маринеско совершил ошибку, которой не должен был совершать, – рассуждает ветеран. – Однако другим война прощала многое, но только не ему.

- А почему же?

- Да понимаете, непростой был у нашего капитана характер. Вернее, человек-то он был простой и скромный, но очень уж честный и прямолинейный. Правду, невзирая на ранги, в лицо говорил, чем нажил себе массу врагов. После войны Александра Ивановича сразу же уволили с флота. А каково морскому волку без моря? На гражданке он устроился в ленинградский институт переливания крови заместителем директора по хозчасти. Но и тут не сложилось. Директор заведения сразу же невзлюбил его. Во дворе института долгое время валялись неиспользуемые брикеты с углем. Послевоенное время было тяжелое, и Александр Иванович распорядился отдать их людям, чтобы обогревать дома. Директор института сразу же написал «куда надо» и Маринеско осудили на три года исправительных работ. Отправили во Владивосток. Вы только представьте, героя Великой Отечественной войны, гордость советского флота везли в одном вагоне с власовцами и бандюгами! Все это, конечно, сказалось на здоровье капитана. После освобождения он тяжело заболел и умер в возрасте 50 лет в 1963 году…

Суровый морской закон

- Михаил Иванович, а у вас на «эске» были друзья ?

- Конечно, были. На подводной лодке все друзья. Но самым лучшим был наш электрик Леша Астахов. Сейчас он живет в Кронштадте, и как мне сказали, в тяжелейших условиях, в нищете, чуть ли не как бомж. Это страшно, когда старики никому не нужны.

- А вы себя не чувствуете брошенным?

- Нет, что вы! У меня и дети, и внуки заботливые, да и город принял меня хорошо. Я ведь в Буденновск уже пенсионером приехал. С бывшим главой города Николаем Ляшенко у меня знакомство очень теплое завязалось. Кстати, это именно он подписал указ о присвоении мне звания «Почетный гражданин». А в микрорайоне меня председателем совета ветеранов выбрали. И пошел я по школам выступать, – иронично замечает Михаил Иванович.

- А о чем вас дети чаще всего спрашивают?

- Интересуются, как кормили на флоте (смеется), спрашивают, что из себя торпеда представляет и была ли на подводной лодке дедовщина.

- Ну и как, была?

- Упаси боже! На подводной лодке каждый друг за дружку держится. Иначе нельзя. Там ведь закон какой? Или мы потопим врага, или он нас. Раз на встрече со школьниками решил пошутить. Я говорю: из военкомата пришел на флот набирать, поднимите руки, кто хочет записаться. Ни одной руки! – эмоционально констатирует ветеран.

- А как вы думаете, почему они не хотят служить на флоте?

- Да они вообще не хотят служить! Дедовщины боятся. А потом, много нездоровых ребят, наркоманов. Слабая у нас сегодня молодежь. Мы когда со стариками собираемся, беспокоимся, как же страна дальше жить будет? Знаете, мне, старику, иногда дурная мысль в голову приходит: вот бы пожить в раю, а потом вернуться на землю, посмотреть, как здесь? – задумывается ветеран. - Да только глупости все это. Нет никакой загробной жизни. А вот душа человеческая есть, это я точно знаю!

Наталия ИВАНЧЕНКО