Поиск на сайте

Заключенный договор в одночасье может оказаться недействительным вследствие психиатрической невменяемости контрагента. Ими зачастую оказываются внешне разумные граждане, руководители серьезной компании и владельцы бизнеса. Защититься от такого риска практически невозможно.

По общему правилу страдающие психиатрическими расстройствами и не отдающие отчета о собственном поведении в судебном порядке признаются недееспособными. Но информация о таких больных засекречена – она вносится в Единый государственный реестр недвижимости, но предоставляется по запросу только нотариусам, суду, правоохранительным и иным уполномоченным органам. Но Гражданский кодекс РФ допускает также оспаривание сделок, совершенных юридически полноправным лицом, «находившимся в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими».

Оптический обман

Конфликт разгорелся вокруг московской сети салонов оптики ООО «Оптика «Окулис Константини». В 2018 году ее учредитель, 72-летняя Наталья Власова, за 600 тысяч рублей продала 100-процентную долю своему внуку Евгению Власову. Сделку удостоверил нотариус Виктория Супрун. Также бабушка продала Евгению три земельных участка и дома в Киржачском районе Владимирской области.

Но через три месяца после регистрации сделок Наталья Власова оспорила их совершение. Она не отрицала, что хотела завещать «любимому внуку» свое имущество и приобщила его к своему бизнесу. Но недвижимость и компании не продавала, а ввиду плохого самочувствия не помнит, как ездила к нотариусу. Более того, по заявлению продавщицы против Евгения Власова возбудили уголовное дело. Проведенная психиатрическая экспертиза подтвердила, что в момент совершения оспариваемой сделки Наталья Власова «находилась в состоянии, которое не позволяло ей понимать значение своих действий и руководить ими». 

Районный суд признал внука виновным в мошенничестве и приговорил к четырем годам лишения свободы, так как обвиняемый «ввел нотариуса в заблуждение относительно законности предстоящей сделки купли-продажи долей», умолчав о психическом состоянии бабушки. Однако апелляционная коллегия усомнилась в обоснованности такого приговора, освободила осужденного из-под стражи и вернула дело в прокуратуру: «При новом расследовании по уголовному делу необходимо более подробно исследовать характер взаимоотношений в семье Власовых, мотивов действий потерпевшей и обвиняемого, а также дать правовую оценку заключенным между ними гражданско-правовым сделкам», – отмечается в определении Московского городского суда.

Апелляционный арбитражный суд не усмотрел оснований для признания договора продажи компании недействительным. Служители экономической Фемиды отклонили экспертное заключение, так как дееспособность продавца на момент удостоверения договора была подтверждена нотариусом, «который не установил наличие у сторон каких-либо ограничений для совершения сделки». «Действия нотариуса в установленном законом порядке не оспорены, доказательств обратного в дело не представлено», – заключил суд. К такому же выводу пришла и кассационная коллегия.

В свою очередь, Киржачский районный суд Владимирской области признал недействительной продажу недвижимости: на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы и показаний свидетелей он пришел к выводу, что истица в момент заключения сделок не могла осознавать характер своих действий и руководить ими. Областной суд подтвердил это решение.

Вступившие в силу решения владимирских служителей Фемиды позволили Верховному суду России пересмотреть выводы арбитража: «Ни апелляционный, ни окружной суды не указали, по каким основаниям было отдано предпочтение перед другими доказательствами пояснениям нотариуса о том, что при удостоверении оспариваемой сделки не возникло сомнений в отношении психического состояния Власовой Н.К.», – отмечается в определении высшей инстанции. Дело направлено на новое рассмотрение в арбитражный апелляционный суд.

Тут помню, тут не помню

«Дело Власовых» – далеко не единственный случай оспаривания сделок под предлогом «временной невменяемости». Чаще всего истцы в таких случаях не ставят под сомнение собственную дееспособность в целом и не отказываются от всех гарантированных психиатрически здоровым людям прав и возможностей. «Помутнение», по их утверждению, имело место только в момент подписания спорного договора.

Этот прием в так называемых корпоративных войнах нередко применяют и бизнесмены. Так, владелец расположенного в Удмуртии ООО «Вертикаль» Сергей Тимофеев единолично принял решение об увеличении уставного капитала, дополнительные взносы внесли давние партнеры – Андрей Горланов и Андрей Пьянков. Но позже он оспорил свое же решение, так как в течение двух месяцев «не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, а, следовательно, выражать волю и понимать последствия волеизъявления». Воспользовавшиеся этим партнеры «злоупотребили правом, фактически захватили компанию, имеющую значительные активы, лишив его корпоративного контроля над ней».

Подтверждая подлинность подписи Сергея Тимофеева, почерковедческая экспертиза указала на так называемые сбивающие факторы, предположительно связанные с состоянием здоровья после перенесенного заболевания, носящего постоянный характер. Арбитражный суд отклонил ходатайства ответчиков о назначении медико-психолого-психиатрической экспертизы в Федеральном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени Сербского и допроса свидетелей, которые могли подтвердить «активную жизнедеятельность Тимофеева С.В., ориентацию в пространстве, логическую завершенность действий, направленных на извлечение прибыли». Доверившись выводам местных психиатров, суд признал решение о перераспределении долей в компании недействительным.

Иначе служители Фемиды оценили поведение 60-летнего генерального директора ЗАО «Содружество» Владимира Иванова, на основании выданной которым и нотариально удостоверенной доверенности представитель за 20 млн рублей продал дочернее предприятие. При оспаривании этой сделки мажоритарный акционер компании Валентина Никонорова ссылалась на невменяемость назначенного ею руководителя вследствие травмы, полученной в результате дорожно-транспортного происшествия. Однако суд установил, что спорная доверенность была выдана за три года до признания Владимира Иванова недееспособным. Хотя авария имела место до оформления доверенности, арбитраж не усмотрел доказательств, что на этот момент директор уже не мог осознавать своих действий.

Отклонил суд и попытку признать недействительной сделку продажи Константином Паком своему сыну зарегистрированной на Сейшельских островах оффшорной компании DKD Holding Ltd. По утверждению отца, состояние здоровья не позволяло ему осознавать свои поступки, а потом он два года не обращался в суд. Заключение экспертов центра имени Сербского и представленные документы о прохождении истцом медицинских обследований в российских и иностранных клиниках свидетельствовали о развитии соответствующего заболевания, но не подтверждали неспособность пациента понимать значение своих действий при совершении спорной сделки. Кроме того, в течение двух лет, несмотря на заболевание, Константин Пак выдавал нотариально удостоверенные доверенности на предоставление его интересов в различных судебных инстанциях.

Аналогичное решение было принято и по иску Энгельса Паляна, который включил в число совладельцев принадлежащего ему ООО «Фирма «Химпром-Сервис» Багарата Хачатуряна и назначил его генеральным директором. Эксперты пришли к выводу, что 42-летний бизнесмен действительно страдает органическим эмоционально-лабильным и легким когнитивным расстройствами, но эти заболевания не оказали влияние на его способность понимать значение своих действий и руководить ими на момент оформления спорной сделки.

Наследственные болезни

Чаще всего споры о психиатрическом состоянии возникают уже после смерти, когда наследники сомневаются в справедливости составленного в последние годы жизни ушедшего в мир иной родственником завещания, порой действительно подозрительных дарений им всего имущества сторонним лицам и иных сделок.

Практика свидетельствует, что служители Фемиды в таких случаях почти полностью доверяются мнению врачей, проводящих посмертную психиатрическую экспертизу. Так, за два месяца до смерти пожилая петербурженка составила закрытое завещание, которое было удостоверено нотариусом Татьяной Климаковой в присутствии двух свидетелей. Изучив медицинские документы усопшей, специалисты Городской психиатрической больницы № 6 заявили о наличии у нее «неуточненного психического расстройства», но не смогли определить степень его выраженности и оценить ее возможность понимать значение своих действий и руководить ими. Не удовлетворенный таким ответом суд назначил повторную экспертизу, которая подтвердила невменяемость и позволила признать завещание недействительным.

Не склонны суды доверять и предварительно полученным справкам о психиатрическом состоянии гражданина. Так, в день визита к нотариусу с целью оформления договора дарения москвичка Ткачева получила в Психиатрической больнице № 13 врачебное подтверждение об отсутствие противопоказаний для заключения сделки с недвижимостью. Аналогичный документ выдали и в наркологическом диспансере № 5. Тогда как посмертная экспертиза пришла к выводу о наличии серьезных расстройств, которые прогрессировали в течение двадцати лет. Суды приняли как доказательство это заключение и отклонили данные прижизненного обследования, подтверждающего отсутствие у собственницы квартиры психического заболевания или расстройства. 

Более того, от риска невменяемости не защищены даже добросовестные приобретатели недвижимости. В такой ситуации оказалась жительница Череповца Анастасия Прокошева, купившая прежде принадлежавшую Зюхину квартиру. По утверждению оставшейся без наследства сестры умершего Ирины Петровой, он страдал хроническим психическим расстройством. Эксперты Вологодского областного психоневрологического диспансера № 1 подтвердили, что болезнь была выражена столь значительно, что он не мог осознавать юридически значимые особенности сделки и прогнозировать ее последствия. На этом основании суд принял решение о возврате проданной квартиры: «При указанных обстоятельствах имущество, отчужденное первоначальным собственником квартиры, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя независимо от факта его вселения в спорное жилое помещение и других обстоятельств», – отмечается в решении Верховного суда России.

Рассмотрев иск сахалинца Юрия Лысенко, суд согласился с выводами Клиники медико-криминалистических исследований и центра имени Сербского о неспособности его бабушки ответственно принимать решения, когда она оформила у нотариуса завещание в пользу второго сына (дяди истца), а позже – подарила ему квартиру. Вместе с тем районный и областной суды отклонили иск внука, так как он в любом случае не являлся наследником первой очереди и даже в случае признания завещания и сделки недействительными не вправе был претендовать на оставшиеся от бабушки активы. В свою очередь, Верховный суд России указал на ошибочность таких выводов и вернул дело на пересмотр.

Справка

По данным Министерства здравоохранения РФ, в 2019 году зарегистрировано 3,9 млн больных с диагнозом психического расстройства и расстройствами поведения, в том числе 458 тысячам пациентов он был установлен впервые. Самая высокая доля таких больных наблюдается в Чукотском автономном округе (почти 0,6 процента населения) и в Алтайском крае (0,5 процента), наименьшая – в Якутии и Москве (менее 0,2 процента).

По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2019 году было рассмотрено 34 тысячи заявлений о признании граждан недееспособными или ограниченно дееспособными, 32,9 тысячи (96,7 процента) удовлетворено.


Мнения


Ян Клименков, управляющий партнер юридической фирмы «K&U Law»

В подобных спорах оспаривающая договор сторона обязана доказать, что в момент ее совершения соответствующее лицо не было способно понимать значение своих действий. По моему мнению, заключение эксперта в таких случаях не должно быть единственно значимым доказательством – необходимо оценить совокупность всех обстоятельств, в том числе заключение иных сделок в рассматриваемый период и состояние лица вне прямой связи с установленным диагнозом.

К сожалению, суды довольно лояльно относятся к установлению порока воли, что, безусловно, накладывает негативный отпечаток на стабильность гражданского оборота. Поэтому добросовестному контрагенту крайне сложно «перестраховаться» и не допустить возможное признание сделки недействительной. Ведь невозможность осознавать свои действия может возникнуть спонтанно в любой момент времени и в силу ряда причин. В этой связи справка из медучреждения об отсутствии психических заболеваний, полученная даже за день до сделки, не гарантирует, что при подписании договора лицо будет отдавать отчет своим действиям.

С другой стороны, можно заранее выяснить, были ли, скажем, у продавца недвижимости какие-либо психические заболевания, не злоупотребляет ли он алкоголем или наркотиками, не участвовал ли в судебных разбирательствах или уголовных делах, связанных с совершением сделки в невменяемом состоянии.

Александр Зайцев, адвокат

Ситуация с такими сделками очень сложная и неопределенная. Действующие нормы и практика, по моему мнению, поощряют недобросовестность многих участников правоотношений. По существу имеющий психиатрическое расстройство в любой момент может отказаться от невыгодных ему договоров, при том что выгодные останутся в силе.

Самое страшное, что рассматривая подобные споры, суды не оценивают ни добросовестность контрагента, ни его осведомленность о так называемом пороке сделки. В итоге на законопослушных граждан и компании возлагается ответственность за психиатрическое состояние лица, с которым они подписали договор. При том, что ни нотариусы, ни государственные органы (в первую очередь Росреестр) тут вроде как ни при чем.

Негативная судебная практика вынуждает тех же покупателей недвижимости даже у не очень пожилых людей требовать от них справки. Со слов клиентов могу утверждать: посещение соответствующих учреждений – малоприятное для здоровых людей мероприятие. Порой психиатры спрашивают подробности частной жизни, о намерении использования денег и другие сведения. Хочется спросить – а вам ключ от квартиры не дать?

Убежден, что законодательство или как минимум правоприменительная практика нуждается в серьезной корректировке. В первую очередь надо исключить оспаривание сделок с добросовестными участниками правоотношений. А если они удостоверены нотариусом – именно он должен возмещать весь причиненный ущерб.

В перспективе логично вообще упразднить институт оспаривания сделок дееспособными лицами. То есть если человек имеет психиатрические отклонения и не может отвечать за свое поведение – признавайте его недееспособным или хотя бы ограниченно дееспособным. Причем информация о таком решении должна быть общедоступной. И этот гражданин лишается права самостоятельно совершать любые сделки, а не только оспаривать «ненужные».

Татьяна Крайнова, вице-президент Кемеровской областной нотариальной палаты

Нотариус при удостоверении сделки всегда задаст вопросы, позволяющие оценить, действительно ли обратившийся понимает и осознает последствия совершаемой сделки. И если, скажем, продавец квартиры явно не «созрел» и не может объяснить свои цели (например, отвечает, что «меня привели», «спросите у сына», «надо переписать с меня на Ваню» и прочие), нотариус не может удостоверять сделку.

Я беседую с каждым участником сделки один на один, выясняя существенные и другие условия договора. И если что-то не «совпадает», уже всем участникам сделки разъясняю, почему откладываю совершение нотариального действия или отказываю в его совершении.

К сожалению, от злоупотребления правом «больных» защититься ни добросовестным приобретателям, ни нотариусу невозможно. Суд при рассмотрении таких дел не учитывает норму Гражданского кодекса РФ о злоупотреблении правом и не всегда проводит надлежащий судебный контроль за нотариальной деятельностью.

Кроме того, распознать страдающих такими расстройствами не всегда просто. Например, по одному из наследственных дел гражданин на консультации очень разумно отвечал на все вопросы, собрал и принес документы для проверки, а только потом сообщил, что признан недееспособным и придет с опекуном.

Галина Николаева, президент Нотариальной палаты Самарской области

До удостоверения договора нотариус не только проверяет личность сторон, но и устанавливает их волю, оценивает способность понимать значение своих действий и руководить ими. Также он разъясняет участникам сделки ее смысл, значение и правовые последствия, проверяет содержание договора на соответствие истинным намерениям сторон. Нотариус должен отказать в совершении действия, если сомневается в способности обратившегося гражданина понимать значение своих действий или руководить ими и давать им отчет.

Судебная практика последних лет свидетельствует, что при разрешении соответствующих споров решающее значение может иметь наличие заключения о судебно-психиатрической экспертизе, подтверждающего или опровергающего способность лица в момент совершения сделки понимать значение своих действий. Но проведение подобных экспертиз является долгой и дорогостоящей процедурой.

Вместе с тем действующее с 2016 года законодательство предусматривает возможность при совершении нотариальных действий использования средств аудио- и видеофиксации. Такие записи, безусловно, позволят устранить всякие сомнения относительно волеизъявления сторон, а при рассмотрении спора у суда будет возможность убедиться в сделкоспособности лица на момент подписания договора.

Источник: © Агентство правовой информации

Комментарии

Евгений (не проверено)
Аватар пользователя Евгений

Согласно ГОСТ Р 57344-2016 с 1го января 2017 года судебные психиатры к установлению "порока воли" (ч.1 ст. 177 ГК РФ лицом, находившимся в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими") не имеют никакого отношения. Данные вопросы решает судебная психологическая экспертиза, проводимая в СЭУ Минюста. Так что психиатры, занимаясь именно ч.1. а не 2ой, где указана недееспособность, ст. 177 ГК РФ выходят за пределы своей профессиональной компетенции.

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях