Полемические заметки накануне празднования юбилея города
«Ставрополь - хранитель истории» - под таким девизом, одобренным мэрией, в сентябре город отметит своё 235-летие. Какую историю хранит ныне Ставрополь - торжества и гордости Отечества или смутного времени революционных преобразований?
Осенью Ставрополь торжественно - с салютом, лазерным шоу и звездами эстрады - отпразднует свое 235-летие. Дата, может, и не самая круглая, однако обязывающая, будь то домохозяйка или глава, оглянуться назад.
Оглянуться, чтобы понять: какую историю мы храним для потомков? Какую равнодушно придаем забвению, цинично пинаем и уничтожаем, взамен очаровательных старых кварталов нагромождаем примитивные торгово-офисные коробки, захламляя родники, благодаря которым и возник город.
Поразмыслить обязывает и то, что в России 1100 городов, из них лишь 200 имеют статус «исторического». Ставрополь в их числе. Наконец, для этого имеется чисто формальный повод: этот год объявлен Годом российской истории.
Подвернется ли еще такой, пусть и формальный, повод на фоне забвения собственного прошлого, когда лепнину купеческих особняков маскируют под слоем пластика, памятники тускнеют и рушатся, могилы почетных горожан порастают травой?
С момента рождения Ставрополь трепетно хранил память о своем прошлом и настоящем, о своих простых и великих согражданах, чьим трудом и любовью среди просторов Предкавказья вырос город-воин, город-труженик, город-сад. Начало положили первопроходцы - хоперские и волжские казаки, заложившие крепость.
Уже за ними на Кавказ потянулись обозы с крестьянским людом из Великороссии и Малороссии. Сперва возводили храмы Божьи, а потом брались за хаты, полицейские участки, присутственные места, торговые лавки, мельницы, мостовые.
Растущий и расцветающий город своим благополучием во многом обязан был и «блюстителям верховной власти» - ставропольским начальникам и генерал-губернаторам, начиная с Петра Дмитриевича Горчакова, Георгия Арсеньевича Емануеля, Алексея Александровича Вельяминова, Павла Христофоровича Граббе и заканчивая последним из плеяды прославленных сыновей России князем Сергеем Дмитриевичем Оболенским.
Их достойные ратные и гражданские дела, казалось, были навечно запечатлены в исторических трудах наших же летописцев: генерала Ивана Диомидовича Попко, казачьего краеведа Иосифа Викентьевича Бентковского, историка Евгения Дмитриевича Фелицина, краеведа Григория Николаевича Прозрителева и многих прочих других, среди которых есть и наши достойнейшие современники.
Именами основателей города, его защитников и благоустроителей назвали улицы Ставрополя - Вельяминовская, Властовская, Барятинская, Воронцова. В память пребывания здесь членов императорской семьи Романовых появились Николаевский проспект, улица Александровская с одноименной площадью, Михайловская улица.
Названия вобрали в себя ратные подвиги ставропольцев - участников Русско-турецкой войны за независимость Болгарии (Шипкинская, Карская, Плевненская), Русско-японской и Первой мировой.
Город берег память о творцах, прославивших город. Среди них - Василий Дмитриевич Беневский, регент Ставропольского кафедрального собора Казанской иконы Божией Матери и автор музыки к знаменитому «Варягу», Илья Дмитриевич Сургучев, писатель и драматург, чьи пьесы с оглушительным успехом шли на театральных подмостках России и Европы, Яков Васильевич Абрамов, просветитель и педагог, Сергей Васильевич Фарфоровский, этнограф и фольклорист, Николай Яковлевич Динник, непревзойденный исследователь природы Кавказа...
Не одна улица именовалась в честь купцов-благотворителей, чьими стараниями возводились храмы (одних православных - более трех десятков), приюты для обездоленных, многие учреждения, в числе которых Александровская гимназия и городская дума. Это улицы Плотникова, Волобуева, Алафузова, Белобородова, Акулова, Нестерова, Ганиловского.
Портреты почетных граждан города наравне с другими уважаемыми людьми - учителями, врачами, промышленниками, отцами церкви - украшали залы городских собраний: Дворянского, Коммерческого, Мещанского. В офицерском собрании на Шипкинской улице (ныне 8 Марта) были выставлены портреты генерал-губернаторов Астраханских, Екатериноградских, Георгиевских, Ставропольских и Тифлисских, свершения которых были у всех на слуху.
Так наши достойные уважения предки хранили историю своего города, Кавказа, Отечества. Она была запечатлена в архитектуре, мемориальных досках, памятниках, названиях улиц, символике, работах историографов, художников, композиторов, сценическом искусстве, а самое главное - в сердцах и душах людей всех сословий.
В годы, не отвечающие духу и стремлению «к светлому завт-
ра», крушили сам жизненный уклад. А вместе с ним кавалерийским наскоком вышибали память о наших достойных предках.
Только в январе 1938 года постановлением президиума Ворошиловского (Ставропольского) городского Совета на советский лад единым махом было переименовано 282 улицы. Даже оккупационные войска новые названия улиц прибивали поверх прежних, не выдирая их с мясом из людской памяти.
Большинство из появившихся наименований, позднее обильно дополненных новыми, но неизменно из той же советской «обоймы», прочно вошли в обиход. Одно время вроде как наметился разворот к своим корням - не тот, когда статуям вождей революции отрывали головы, обливали краской, валили наземь, топтали, а цивилизованный. Более того, поворот, инициированный властью.
Десять лет назад к 225-летию города на Александровской площади возвели роскошную композицию «Ангел-хранитель» с рабочим названием «Памятник основанию Ставрополя». Отвалили за красоту около десяти миллионов рублей, сорвали покрывало, произнесли немало верных слов о сохранении нашей истории - и... всё.
Как по этому поводу заметил краевед Герман Беликов, одиноко и тяжело Ангелу нести свой крест в столь тесном пролетарском окружении - справа Ленин, гонитель церкви, слева улица Советская, впереди проспекты Октябрьской революции и Карла Маркса. Но не позавидуешь не только Ангелу, ведь в это окружение попали все наши современники.
Нет улиц имени замечательных сыновей Ставрополя Сургучева и Беневского, зато нашлось место памяти кумачовым дамам - Розе Люксембург и Кларе Цеткин, не имеющим к городу никакого отношения. Не забыли и палача-чекиста товарища Ашихина, который тлеющей сигаретой выжигал своим жертвам глаза.
Прямиком к центру детского творчества ведет переулок Шеболдаева, автора «черных досок» - списков ставропольских сел и станиц, не выполнивших план по сдаче зерна, проще говоря, исполнителя смертного приговора сотням наших земляков.
Но дело не только в том, что нас вынуждают поклоняться извергам. Ставрополь, хранитель истории, погрузился в хаос невежества, сам того не замечая. Возьмите хотя бы карту города издания прошлого года, вчитайтесь в названия.
В честь кого названа улица Жуковского? Поэта Василия Андреевича или ученого-аэродинамика Николая Егоровича? Есть улица Островского, но какого: Александра Николаевича, драматурга, творчество которого стало этапом в развитии русского национального театра, или Николая Алексеевича, автора романа «Как закалялась сталь», воспитательного с позиций советской идеологии, но в художественном смысле пустейшего?
Спросите у жителей улицы Шевченко, в честь кого она названа? Тараса Григорьевича, поэта и художника, а может, Максима, члена Общественной палаты РФ? Молодежь запросто отдаст предпочтение последнему.
И такой вакуум повсеместен, а устранить его некому.
Молодцы кубанцы - к нынешним, советским, названиям улиц в Краснодаре на указателях добавили дореволюционные. Люди вчитываются в непривычные слова, интересуются прошлым, наконец осознают себя свидетелями и частью единой истории большого пути - от императрицы до президента.
Единственная попытка последовать мудрому опыту соседей, не перечеркивая прошлого, каким бы оно ни было, власти Ставрополя предприняли в центре города: «Улица Дзержинского, ранее Александровская». На том выдохлись, эксперимент закончился. Может, по чьему-нибудь высокому распоряжению признан неудачным, порочным, идеологически вредным?
Уму непостижимо: нашли спонсора для строительства фонтана на Крепостной горе. А вот разбить в сотне метров от этого места на огороженном уже лет десять пустыре сквер имени одного из главных хранителей истории города Прозрителева, где когда-то стоял дом исследователя, не по силам. Покромсали стройками визитную карточку города - бульвар Ермолова. Лишили первозданного облика аптеку Байгера. Развалили корпус первого на Кавказе военного госпиталя, где оперировал великий Пирогов.
До чудовищного состояния довели десятки старинных особняков - казначейское правление Кавказской области по Советской улице, ресторацию Найтаки по проспекту Маркса, там же домик доктора Майера, ставшего прототипом Вернера в лермонтовском «Герое нашего времени», особняк Сахацкого-Синельщикова по Горького, дом купца Волобуева по Комсомольской… Тема архитектурного облика избита, как сама причина постигшего нас упадка: мол, нет денег, объясняют чиновники.
Но много ли надо денег, чтобы здания позапрошлого века украсить табличками с указанием, кто построил, в каком году, кому принадлежали, не забыв и советскую эпоху? Гроши. Ничего подобного не предпринимается, и, полагаю, неспроста.
Когда дойдет очередь до сноса очередного купеческого особняка в угоду харчевне или бутику в неоновых рекламных огнях, таблички могут дело сильно застопорить. Поднимется общественность - одна и та же, что отстаивает зеленые уголки Ставрополя, - растянет плакаты, начнет брюзжать о сохранении исторического и культурного наследия, о потомках, которые нам этого не простят-де… И не простят, если узнают подлинную историю города, имена его основателей, созидателей, меценатов, защитников, нами стертых и преданых забвению.
А потому довольствуемся табличками советской эпохи - вроде той, что наглухо впечатали в здание главпочтамта: «Проспект Октябрьской революции назван в честь победы Великой Октябрьской социалистической революции». Примитивно, зато доступно всем - от идейного коммуниста до безнадежного люмпена.
Но главное, что прежняя власть о своей новой истории заботилась и хранила ее!
Можно возродить Отечество наше, лишенное исторических и нравственных корней, довольствуясь идеологическим балластом? Вопрос этот не только к власти (хотя, прежде всего, к ней), а ко всем нам.
После варварства, что сотворили с городскими лесами, парками, скверами, газонами, перспективный экологический тренд утрачен навсегда. А ведь когда-то мы входили в тройку самых зеленых городов страны. Значит, остается история. Иного, более достойного предмета для гордости у Ставрополя, пожалуй, нет.
У Зощенко есть рассказ «Происшествие на Волге». Теплоход «Товарищ Пенкин» высадил пассажиров на берег, а пока те прогуливались, капитану пришла срочная директива - имя корабля сменить. На борту судна быстренько появилась свежевыкрашенная надпись: «Гроза».
Не обнаружив «Пенкина», пассажиров охватило волнение за оставленные на корабле корзинки и шляпки. Но едва выяснилось, что «Гроза» - это и есть бывший «Пенкин», страсти улеглись.
История точь-в-точь повторилась и на следующей стоянке, когда «Гроза» по партийной разнарядке так же мгновенно преобразилась в «Короленко». Но, узнав причину, возмущение рассеялось так же быстро, как и возникло. Что же до имени теплохода - да хоть чайником назовите!
Неужели и нам без разницы, на каких улицам жить, работать, сажать деревья - увековечивших палачей Урицкого и Дзержинского или классиков Пушкина и Гоголя?
Бабочки-однодневки, оторванные от своей истории, не могут быть ее хранителями.
Олег ПАРФЁНОВ
Версия для печати
Добавить комментарий