Поиск на сайте

На лечение «психопатологических расстройств» и «психологических страданий» от разоблачений активистами «ЖКХ-контроля» и «Открытой» руководительница СГРЦ запросила почти 500 000 рублей.

 
Вопросы ребром:
 
-Сколько для неё запросит у суда следственный комитет, возбудивший уголовное дело против чувствительной дамы?
-Сколько средств изъято «по долговым искам» СГРЦ у граждан, переживших в связи с этим инфаркты, инсульты, голодные обмороки, вызовы «скорой»  к кабинетам судей?..
 

Итак, запаниковавшая от пристального внимания к себе со стороны органов прокуратуры и следственного комитета Светлана Фомина принесла в судебный процесс новые исковые требования. Руководительница СГРЦ запросила почти полмиллиона рублей на лечение ее от психического расстройства, якобы вызванного публикациями в «Открытой».

Признаться, нас такой поворот событий весьма позабавил. Уже два года «Открытая» с регулярной настойчивостью, практически в каждом номере пишет о практикуемых ОАО «СГРЦ» мошеннических схемах, с помощью которых эта посредническая паразитирующая контора под руководством этой самой Фоминой обирает горожан, резко увеличивая оплату ими коммунальных услуг, но ей было на это просто начхать.

Она знала: ее контору, несущую золотые яйца, охраняет целая армада стервятников - тех, кому тоже достаются жирные куски от «прибылей», получаемых буквально из воздуха, как говаривал в ярости Александр Хлопонин, наш экс-полпред. А теперь, когда опубликованные факты, указывающие на мошенничество в особо крупных размерах, стали предметом расследования возбужденного в отношении нее уголовного дела, у Фоминой вдруг резко случилось обострение психики.

К иску психически неуравновешенная особа приложила заключения психологов-экспертов, которые диагностировали у нее «социальную дезадаптацию», по причине переживаний данной госпожи относительности «отсутствия поддержки значимых людей».

Вы только вдумайтесь, наши дорогие читатели, отчего уже «едет крыша» у господ, привыкших считать себя выше других и творить что заблагорассудится при поддержке «значимых людей»?! То есть привычка жить вне закона и морали настолько вошла в их кровь и плоть, что когда таким людям напоминают об этих общественных категориях, у них начинается форменный психоз – психоз от потери чувства вседозволенности.

Так что «социальная дезадаптация» Фоминой стала ее главной сущностью, когда она, выломавшись из нравственного и правового поля, перестала ощущать реальность, чувствовать стыд, раскаяние, сочувствие к простым людям, не имеющим поддержки «значимых людей», которые после судебных тяжб по ее беззаконным долговым искам сваливались с сердечными приступами и падали в голодные обмороки.

В судебной практике подобный диагноз, по просьбе клиента состряпанный «экспертами» специально для суда, – вещь небывалая. Такого вы не найдете, пересмотрев весь правовой интернет.

А вот журналисты иногда встречаются с людьми, вмиг приобретающими после публикаций неведомые им доселе стыд и застенчивость. Об одном таком случае мы однажды даже рассказали на страницах газеты - и, признаемся, не без гордости за результаты своего труда. Депутат Ессентукской городской думы Андрей Халанский обратился в суд с иском о защите чести и достоинства, пояснив, что «после критической публикации в «Открытой» газете ему «стыдно появляться на улице».

Иск он проиграл: судья правильно поняла и ему разъяснила, что журналистика и существует для того, чтобы формировать общественное мнение о людях, чьи слова, поступки, действия идут во вред государству и обществу. В нашей газете даже постоянная (на стр. 13) рубрика существует для героев критических публикаций - «Партия саботажа».

Ну а теперь давайте рассмотрим, что за документы о своей психической дезадаптации представила суду Фомина.

 
Психологи не лечат, эксперты не участвуют в судах?
 

Журналисты – не психологи, не эксперты и не юристы. Но даже при первом взгляде на представленные Фоминой в суд документы возникает множество вопросов. «Открытой» уже не раз приходилось заниматься разоблачением фальшивых судебных медицинских и лингвистических экспертиз, вышедших даже из государственных заведений, но вот иметь дело с якобы «исследованиями» частных экспертных контор приходится впервые.

Вот первый документ – психологическое экспертное исследование специализированного частного учреждения «Ростовский центр судебных экспертиз». Тут же отметим: само название экспертной организации с ходу, то есть сознательно, вводит потенциальных клиентов в заблуждение. Потому что в Ростове широко известно федеральное бюджетное учреждение  «Южно-российский центр судебных экспертиз», которое в других регионах считают просто ростовским.

А тут вдруг частное учреждение присвоило себе почти такое же название, как у государственного, с его всероссийским авторитетом, научным и практическим потенциалом, которого и в помине нет у частного учреждения-«двойника» (о чем речь ниже).

Не правда ли, легко запутаться? Вообще это давно известный приемчик в России – прятаться под известным именем организаций, на поле которых скороспелые «конторы» таким образом успешнее снимают свои «сливки». Никаких лицензий о разрешении заниматься экспертной судебной деятельностью у частной организации на сайте не обнаружилось.

Я позвонила в ростовский офис, поинтересовалась, есть ли у данного экспертного учреждения право (лицензия) на психологическую экспертизу? «Такая лицензия нам и не нужна. Психологи – это ведь не медики, они никого не лечат», - пояснили в экспертном центре. Так почему же такие же психологи собрались лечить Фомину, да еще за такую огромную сумму - 400 тысяч рублей?

Но вот еще одна зацепка, из-за которой особо доверять ростовскому документу не приходится. Почему-то психологическое экспертное исследование, проводящееся по заявлению самой Фоминой, исполнял эксперт из отдела фоноскопических и лингвистических экспертиз, а не из специализированного психологического отдела. Это, конечно, вызывает массу дополнительных вопросов о квалификации эксперта Елены Голиковой.

В экспертном заключении она указала на то, сколько прошла разных курсов повышения квалификации, на диплом психолога с высшим образованием, но ни одного подтверждающего это образование документа нет.

Мало пройти курсы повышения. Для того чтобы стать судебным экспертом, нужны специальные познания и опыт судебной экспертной работы. В экспертном заключении указано, что у эксперта стаж работы в судебно-психологической экспертизе 5 лет. Однако федеральная база данных судебных решений ни в одном регионе России не находит ссылок на заключения ростовского эксперта Елены Голиковой.

Похоже, заказ ставропольской клиентки Фоминой для эксперта из частного учреждения был первым, и исполнила Голикова его так, что лучше бы и не позорилась.

 
Эксперты не знают азбучных истин
 

Чем отличается просто психолог от психолога-эксперта, а тем более от судебного психолога-эксперта? Тем, что знает законы. Для каждого эксперта любой специальности азбучной истиной является то, что причинно-следственные связи устанавливаются не экспертом, а судом или следствием. Отвечать на вопросы с таким содержанием эксперт просто не должен, потому что ответы на такие вопросы выходят за пределы его полномочий.

Эксперт устанавливает только обстоятельства дела, а не причину и следствие. И в соответствии с законом от ответа на некорректный вопрос эксперт должен был отказаться.

Однако эксперт Голикова в противоречие с законом принялась отвечать на вопрос, искусственно притянутый к задаче отмазать Фомину: «Учитывая индивидуально-психологические особенности Фоминой Светланы Васильевны, определить, в каком психологическом состоянии она могла находиться после ознакомления со статьями негативного характера, порочащими ее честь и достоинство?»

Так ведь опубликованные материалы признаются порочащими честь и достоинство только по решению суда. Может ли эксперт брать на себя функции судьи? И не юрист скажет – не может!

Эксперт Голикова на одном нарушении закона не остановилась и пошла дальше. Она запросила у Фоминой статьи, которые, по мнению заявительницы, порочат ее честь и достоинство. Нет, Голикову вряд ли можно считать экспертом, тем более судебным, если она даже не понимает, что по закону не вправе «самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы».

 
Эксперт с мрачными традициями КГБ
 

Второй документ – судебно-психологическое экспертное исследование от ставропольского ООО «Медицинский центр имени Д.Р. Лунца».

Профессор Даниил Лунц, имя которого носит медицинский центр, известен как психиатр и полковник КГБ, один из советских представителей практики использования психиатрии в политических целях. В 1960-70-х годах был сопредседателем стационарной судебно-психиатрической экспертизы института им. Сербского, дававшей заключения относительно психического здоровья известных советских диссидентов.

На основании этих заключений, основанных на революционной целесообразности, диссидентов направляли на принудительное лечение в психиатрические больницы. Становится понятным, для чего именно Светлана Фомина пошла за второй экспертизой именно в этот центр. Документ носит название «Судебно-психологическое экспертное исследование», но может ли это исследование быть «судебным», если проведено оно по заявлению частного лица, а не по судебному решению?

Экспертизу провел директор центра Константин Небытов, по образованию клинический психолог (диплом Санкт-Петербургского университета), тоже не врач, а эксперт по вопросам психологии и психофизиологии человека, член палаты судебных экспертов с сертификатом №7/1499. А также, следуя данным его экспертного заключения, Небытов еще и эксперт Российского федерального центра судебных экспертиз Минюста России (РФЦСЭ).

Нет ничего проще это проверить. Сертификата с таким номером в Реестре системы добровольной сертификации нет. А если бы и был, то уже давно просрочен, ведь, как указал в экспертном заключении Небытов, выдан он еще в июле 2009 года.

На сайте некоммерческого партнерства «Палата судебных экспертов», членом которого объявил себя психолог Небытов, ни в списках членов партнерства, ни в списках экспертов по специальности «20.1. Исследование психологии и психофизиологии человека» такого эксперта не обнаружилось. Как не обнаружилось в этих списках и ростовского эксперта Елены Голиковой.

Ну а как же с опытом судебной экспертизы, стаж в которой, со слов самого Небытова, 6 лет? Как ожидаемо, здесь тоже все печально. Ни в одном судебном решении фамилия эксперта Небытова не засветилась. Видимо, эксперт Константин Небытов, четко следующий заветам полковника КГБ Лунца, умеет хорошо маскироваться.

Это все ладно, но ведь, как следует из все того же документа, Небытов – государственный эксперт, коль является экспертом РФЦСЭ Минюста России. А закон гласит – государственный эксперт не вправе «осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта».

Подхалтурить, видать, хотел наш эксперт? Это видно сразу. Ростовчане за свое экспертное исследование запросили чуть более 25 тысяч рублей. На эту сумму они провели психодиагностическую беседу, которую записали на диктофон, провели тестирование и написали экспертное заключение на 9 листах.

Последователь доктора Лунца – господин Небытов - всего лишь изучил представленные ему документы ростовского исследования и написал свое, легко уложившись на пяти листах вполовину меньшего формата, и содрал с клиентки за «труд» 100 тысяч рублей, в общем-то ни за что. Если только не считать, что он художественно преобразовал индивидуальные психологические особенности Фоминой в медицинский диагноз психического расстройства.

Впрочем, что эти 100 тысяч для г-жи Фоминой, в обороте которой сотни миллионов рублей! Она могла бы по взаимной договоренности и в разы больше Небытову предложить, чтобы переложить «расходы на лечение» на редакцию, благодаря которой у нее приключилась «социальная дезадаптация».

То есть, по существу, ее успешное «лечение» как раз и начала «Открытая» газета, открывшая ей глаза на известную истину: «Не все коту масленица». Или: «Сколь веревочке ни виться, а конец придет».

 
Нераскрытые тайны девичьих страданий
 

Эксперт Голикова, первая проводившая психологическое исследование Фоминой, видимо, экономила бумагу, записала коротко: «Обстоятельства дела изложены в заявлении на проведение экспертного исследования». Хотя должна была все обстоятельства не только переписать из заявления, а по возможности при беседе выявить новые - для более полного исследования, как то требуется по закону.

Вряд ли Фомина написала в своем заявлении, что в отношении нее возбуждено уголовное дело.

Вряд ли гражданка Фомина при психодиагностической беседе поведала эксперту, что ее беспокоит состояние пенсионеров, которые после судов, инициированных ее конторой, заболевали, оказывались на больничной койке. Кто знает, что повлияло на ее ответы «на тест Розенцвейга» (о психологическом состоянии): может, женщине изменил муж или бросил любовник?

Или «долговые» миллионы с кем-то не поделила, или ее «значимые» партнеры развели на крупную сумму? Или обеспокоена сохранностью валютных счетов за границей («право» открывать их записано в уставе СГРЦ)? Или (что особенно вероятно) стала тревожно спать из-за перспективы оказаться в местах не столь отдаленных после окончания следствия?

Ведь, как заключила эксперт Голикова, «в первую очередь Фомину беспокоит отношение со стороны значимых людей», отсутствие их поддержки и неопределенность из-за невозможности оправдания своего поведения.

Судя по всему, выводы ростовского эксперта не совсем удовлетворили ставропольскую начальницу своей неопределенностью. Ей нужно было, чтобы в экспертном заключении звучало поконкретнее: у нее психическое расстройство в тяжелой форме, и все из-за этих проклятых публикаций!!!

И она обратилась за экспертизой к ставропольским экспертам, работающим в медицинском центре имени человека, оставившего тяжелый след в карательной психиатрии. Здесь эксперту Небытову опять задают «чисто конкретный» вопрос: могут ли психологические страдания Фоминой находиться в причинной связи с публикацией? Думаю, что повторять в очередной раз основополагающие принципы судебной экспертизы не надо.

А ведь эксперт Небытов заявил диагноз – мол, тяжелый характер психического расстройства привел гражданку Фомину к социальной дезадаптации и качественному снижению профессиональной деятельности.

 
Социальная дезадаптация лучше всего лечится в тюрьмах
 

Социальная дезадаптация – это частичная или полная утрата человеком способности приспосабливаться к условиям социальной среды. Но ведь это и хорошо! Та социальная среда, которая окружала Фомину ранее (некие «значимые люди», благосклонности которых Фомина добивалась, как следует из первой экспертизы), явно была с криминальным оттенком.

А теперь, после публикаций и возбуждения уголовного дела, у Фоминой все стало на свои места – хорошее и плохое, нарушающее законы.

Ей теперь товарищи из следственных органов разъяснили, что соответствует закону, а что противоречит, - вот она в полном замешательстве и даже панике находится. Вполне объяснимо. Непонятно только, почему эксперт (опять же, нарушая законы об экспертизе!) устанавливает вместо суда причинно-следственную связь психического расстройства с публикацией статьи?

На фоне таких вот грозных диагнозов ставропольского эксперта уважение к нему теряется из-за одного показательного факта, который дает личностную характеристику не лучшего свойства уже самого Небытова.

Изучив психологическое состояние своей клиентки, сделав вывод о ее социальной дезадаптации, психолог Небытов быстро сориентировался по поводу состояния ее безразмерного кошелька и сообразил, как этим воспользоваться. Решил, что социально дезадаптированная личность Фомина не догадается посмотреть на сайте его медицинского центра прейскурант на услуги (на сайте самая высокая цена за лечение в медцентре имени Лунца составляет 30 тысяч рублей), и выписал ей рекомендацию пройти курс реабилитации, назвав цену в 400 тысяч рублей.

Насчет психологической реабилитации Фомина может и не тратиться – если уголовное дело дойдет-таки до суда, ей могут обеспечить реабилитацию за казенный счет в казенном учреждении совсем другого профиля.

А у нас же в связи с психическим расстройством гражданки Фоминой, диагностированным экспертом Небытовым, возникли серьезные опасения – может ли с таким диагнозом расстроенная гражданка руководить организацией, принадлежащей городу, от которой массово страдает население краевой столицы?

То есть одна социально дезадаптированная личность сводит с ума тысячи и тысячи граждан, шалеющих от нарисованных в ее конторе сумм на оплату коммунальных услуг. Что она может еще натворить в таком состоянии?! А ведь пока и вытворяет, множит факты ограбления населения, о чем вы в очередной раз узнаете из письма Геннадия Худякова (см. на стр. 21).

Совершенно очевидно, что содержащий все признаки криминальной деятельности, незаконно созданный СГРЦ должен быть немедленно ликвидирован, как это сделали власти во многих субъектах федерации, и особенно решительно в Твери.

Может, вообще закрыть этот СГРЦ, как это сделали в других регионах страны? Пока не поздно, пока в обойму уголовников не занесло новых «управленцев», готовых подхватить «доходный опыт» коммерческой конторы Фоминой.

 
Елена СУСЛОВА
 

Комментарии

Slavyan26
Аватар пользователя Slavyan26

Как неуравновешеннный человек, с слабым здоровьем, да теперь еще и с "психическим расстройством", может отвечать за жизнеобеспечение населения?
Кто назначил такого кадра, чья халатность? Она не сама в то кресло заняла.
Это вопросы общественной безопасности.

Владислав (не проверено)
Аватар пользователя Владислав

а нормальные психически люди такими делами, какое возглавляла фомина заниматься и не смогут, у них подобные расстройства от самого факта подобных деяний.

А у психопатов все так, как только их затронут, так визги - не штраф из гаи копеечный для них невозможно заплатить, и квартплату с таких господ ждать приходится годами. Именно поэтому штрафы в гибдд вручную обрабатываются, чтоб господам не пришло чего неправильного.

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях